Сергей Соболев - Бриллиантовый джокер

— А чего это он делает? — спросил Крива. — Зачем он… того… записывает наши базары?

— Да вот так… протоколирует твои показания! — Слон мрачновато хохотнул. — Я, кстати, записал ваш «набег» целиком на видео! Если запись попадет в полицию…

— А вот напрасно вы так! — прогундосил Лапа. — Мы ж типа все выяснили, верно? И вас.. ну и нас — тоже… кто-то, млин, подставил! Может того… теперь общими усилиями попробуем разрулить ситуацию?

— Ну да, конечно, — хмыкнул Мажонас. — Сначала вы гоняетесь за нами, чтобы, значит, «мочкануть»…

— Не… ты чё! Такой цели мы не ставили!

— Гранатами швыряетесь!.. Вот баньку и теплицу расхреначили на фиг! — он, обернувшись, махнул в сторону «руин» (хотя, по правде говоря, он сам приложил к этому руку). — Мне теперь бабка за этот разор таких п…лей выдаст… мало не покажется!

— Ну так мы отремонтируем тут все! — с надеждой в голосе сказал Лапа. — Пришлем мастеров… не только баню, но и дом можем новый поставить!

— Конечно, ремонт весь на вас ложится… ясный перец! — ухмыльнулся Мажонас. — И за моральный ущерб — тоже придется заплатить!

— Не, господа… а чего это он пишет там… в блокноте?! — вновь забеспокоился Крива. — Вы ж секите фишку… дело-то у нас серьезное! А ну как этот мужик цынканет кому-то?! Если кое-кто узнает, о чем мы тут базарили… Убьют же, млин… да и вас не пожалеют! Особенно, если прознают про то, что мы тут говорили о треклятой «лагуне»…

— Не, в союзники мы вас пока не берем! — решительно сказал Мажонас. — Сдадим вас в полицию, потому как вы осуществили разбой! Только не в столичную сдадим, где у вас есть кое-какие связи, а прозвоним ребятам из Панявежского комиссариата… те вас так быстро не отпустят.

Вирас, испортив два или три листка, скомкал их и сунул в карман. Потом выдрал тот листик, на котором ему удалось сделать «правильную», понятную другим запись. Он подошел к Стасу, коснулся его рукава — хотя тот и без того уже некоторое время не без изумления наблюдал за ним — и вручил ему листок.

Стас прочел. Глаза у него широко распахнулись от удивления… Впрочем, он быстро справился с собой. Сказал напарнику:

— Отведи их к прочей компании… нам с тобой надо посовещаться!

Мажонас несколько удивленно кивнул, затем снял с плеча ППШ и повел Лапу и Кривого на площадку перед домом, где своего часа дожидались остальные бандиты.

Стас выковыряд сигарету из пачки, закурил. На листке, который ему только что передал божий человек по прозвищу Вирас, было нацарапано следующее:

МАШИНА ЧЕРНЫЙ ПРУД

БАНДИТЫ ДВА

LAGUNA

Весь вечер Шумахер и Крюк просидели за накрытым столом. Надо сказать, что Крюк по жизни был не дурак выпить. За Йозасом такого грешка как-то особо не водилось, но сегодня и он опрокинул несколько рюмок домашненькой. Чируха тоже пригубила, но немного. Когда Крюк попытался налить ей еще, хозяйка отговорилась: «я свою бочку уже выпила, голубки! а вы пейте, кушайте, соколы мои ясные… кто знает, что с каждым из нас завтра будет…»

Вспоминали в основном детдомовское прошлое. Шуми в этот вечер был словоохотлив, как никогда прежде. Чируха метала на стол все, что есть: она даже свернула бошки паре курёнков, потом ощипала их и запекла в духовке. Много говорили, конечно, о Витасе, старшем брательнике Йозаса, которого власти гноят в крытой «ни за что», и о тех, кто приложил к этому руку («они свое получат» — сказал Шуми). Хозяйка, когда слушала рассказы молодых людей, один из которых приходился ей — хотя этот факт никогда и никем не был узаконен — пасынком, временами смеялась вместе с ними, но все же чаще украдкой вытирала мокрые глаза кончиком платка. Ну, а когда речь опять заходила о Витасе Шимкусе и тех личностях, кто организовал «подставу», Чируха становилась поразительно похожей на ведьму — у нее накалялся взгляд и даже нос становился каким-то острым и крючковатым, как у хищной птицы…

— Покарай их, боже, — цедила она под нос. — За то, что они сделали с моими детьми… забери у них все и исстреби их всех! Но прежде… лиши их разума и рассудка! И пусть их правая рука не ведает, что творит левая!.. и пускай их проклянут собственные матери и дети!..

Ну вот, скоротали вечерочек в теплой, почти семейной обстановке. Когда стемнело, Шуми и Крюк еще раз наведались в сарай и провели там около четверти часа. Серый и его подруга все еще не «ломались» и покамест твердо стояли на своем — не будем писать «бумагу», и все тут! Крюк принялся было пинать ногами Альгиса Сирейку, но как-то быстро у него пропал весь запас злости и дело это вновь закончилось ничем.