Cassandra Claire - Draco Sinister

не глядя на него, он мог с уверенностью заявить, что это то самое кольцо.

— Твой отец, — произнесла она, — хотел, чтобы оно было у тебя.

— В чем дело? — он сам удивился своему холодному тону. — В какие игры ты играешь, Рисенн?

— Ничего не могу сказать, — ответила она, — я должна передать тебе послание. Таковы были

инструкции.

— Чьи инструкции?

Она только улыбнулась в ответ и потянула его за сжатый кулак. Он последовал за ней в тень

алькова, где она опустила за ними занавес. В этой полутьме она усмехнулась ему, отпустила его

руки и начала расшнуровывать тесный расшитый маками корсаж.

Драко невольно отпрянул назад, но глаз отвести не смог (да и в конце-то концов, ему же было

только семнадцать!):

— Это что это ты делаешь?..

Она снова усмехнулась, откинула назад свои черные волосы, потекшие по ее спине чернильной

рекой, и вздохнула, что, учитывая состояние ее одежды, было весьма впечатляющим.

— Добро пожаловать, — пригласила она. — Послание. Пойди и найди его.

Он подчинился.

Проходившие мимо занавешенного алькова могли слышать странные звуки: какую-то возню,

хихиканье, сдавленное дыхание Драко, говорящего «Может, проще было бы голой выскочить из

праздничного торта, если только ты не запланировала это на потом?..»

— Отвали, — задорно ответила Рисенн. — Я люблю всегда поступать по-своему. И не надо на

меня смотреть. Я всего лишь служба доставки.

— Что-то мне подсказывает, что ты не работаешь в Министерстве совиной почты. Или это

438

премиальная услуга? — резким голосом начал Драко, но у него сбилось дыхание. — Ах… Ничегоничего…

Мгновением спустя гобелен откинулся, и из алькова прошествовала прекрасно выглядящая

Рисенн Малфой, а за ней выполз красный, взъерошенный и расхристанный Драко, сжимая в левой

руке скрученный пергамент. Подмигнув и состроив гримасу, она испарилась в толпе; проводив ее

взглядом, Драко рванулся к лестнице, взлетел по ней, перескакивая через ступеньку, и помчался в

библиотеку.

Огонь прыгал за решеткой, разбрасывая в честь приема синие и пурпурные искры. Другого света в

комнате не было, за исключением лившегося сквозь высокие стрельчатые окна и падающего

млечными пятнами на пол прохладного лунного света. Отцовский стол вишневого дерева,

заваленный подарками, призрачно темнел в углу. С легкой дрожью, полный неприятный

предчувствий, Драко прошел к огню, развернул пергамент и начал читать адресованное ему письмо.

« Драко,

устроенное тобой вчерашнее ночное представление около моего надгробия было весьма

забавно (пергамент заходил ходуном в руках Драко). Большинство из сказанного тобой, конечно

же, юношеский бред, однако в одном я с тобой соглашусь: я не Создатель, я никогда и

не претендовал на это. И, в отличие от Бога, у меня нет мыслей пожертвовать моего сына

толпе — всем этим Поттерам, Блэкам, Висли и прочему сброду. Ты принадлежишь мне, Драко,

ты всегда мне принадлежал — а все благодаря той темной силе, которой мы с тобой связаны…

Ты понимаешь, о ком я говорю. Он шлет тебе свою благодарность за то, что ты освободил мир

от единственного колдуна, который мог противостоять ему и препятствовать его

возвышению. Признаюсь, у меня были сомнения, что ты на это способен, но его вера в тебе

не поколебалась. Так или иначе, силы, какими он одарил тебя, когда передал тебе статус

Наследника Слитерина, лежат за пределами моего разумения. Твои бунтарские наклонности

меня беспокоят, однако он гарантирует, что это можно обуздать, давая правильные… стимулы.

В любом случае, ты впервые заставил меня гордиться тобой. Наше фамильное кольцо я

прилагаю в знак того, что наконец-то считаю тебя настоящим Малфоем, носи его и жди от

меня вестей. Я приду к тебе в твои истинный день рождения. Жди меня и знай, что я наблюдаю

за тобой.

Засим, как всегда —

твой отец,

Люций Неро Малфой»

Едва его глаза прочитали последние слова письма, начертанные отцовской рукой, бумага

вспыхнула в трясущихся пальцах Драко и обратилась в пепел, тут же рассеявшийся, — он едва

успел подхватить кольцо, блеснувшее в полутьме чернотой и пламенем каменного угля.

Мой отец… Мой отец жив…