Cassandra Claire - Draco Sinister

напряжения. Принц сумел прорубить себе путь через ежевику — ей вспомнился Драко и его меч —

но здесь не было принца, она могла рассчитывать только на себя. Повинуясь импульсу, который она

не могла толком объяснить, она протянула руку и осторожно коснулась Хроноворотом краешка

листа.

Несколько мгновений не происходило ничего. Затем, с громким шелестом, напоминающим шум

несущейся воды, ветви начали отворачиваться прочь от нее, сгибаясь назад и открывая проход,

чтобы пропустить ее. Сквозь брешь в изгороди она увидела яркую зеленую траву, усеянную белыми

цветами. Она быстро прошла через проход, и изгородь закрылась за ее спиной, будто бреши никогда

и не было.

Джинни в недоумении осмотрелась вокруг. Она стояла на поляне, и в отдалении она могла видеть

темную линию деревьев на опушке леса. Того самого леса, что подступал вплотную к самому замку

в ее времени. Но сейчас он был далеко, а перед ним раскинулся длинный, заросший травой луг,

посреди которого находились несколько разноцветных шатров. Это сильно напоминало ей военный

лагерь, который она посетила вместе с Роном и Гермионой.

Она припустила, чуть ли не бегом, так охватило ее желание увидеть людей — все равно кого,

подумала она. Замок был таким безмолвным, таким жутким. Она добежала до середины лагеря и

осмотрелась вокруг. Тут стояли шатры различных цветов — синие, ярко-зеленые, оранжевые, и

слева от нее возвышался шатер с багряными стенками, на закрытом полотнище входа которого

красовалось изображение золотого льва.

Гриффиндор.

Джинни бросилась к шатру и остановилась у входа. Не было ничего, чтобы постучаться,

насколько, она могла судить. Она робко приблизилась, откинула угол полотнища и вгляделась

в темноту внутри.

Как и большинство волшебных шатров, внутреннее убранство не имело ничего общего

с наружним. Стены внутри были сделаны из темных деревянных панелей, там был камин (пустой, так

как день был солнечный и теплый), несколько небольших окон без стекол, а в центре стоял большой

круглый стол из красного дерева, инкрустированный узорами из золотых звезд и лун. К одной из

ножек стола был небрежно прислонен длинный серебряный меч в ножнах, украшенных листьями,

цветами и животными из сверкающей эмали.

Движение в углу комнаты привлекло ее внимание. Она повернулась и посмотрела туда.

И увидела кого-то, кто смотрел на нее. В углу шатра на деревянной скамеечке сидел высокий

мужчина с копной непослушных черных волос и горящими темными глазами. На вид ему было около

двадцати лет, и что еще интереснее, он был без рубашки, в кожаных бриджах, и, похоже, был занят

тем, что зашнуровывал свои ботинки.

Он смотрел на Джинни.

Джинни смотрела на него.

Он первым обрел дар речи. Отпустив свой ботинок, он встал и голосом, на несколько октав ниже,

чем тот, что она слышала в последний раз, спросил:

— Кто ты, черт возьми, такая и что ты делаешь в моем шатре?

Разрываясь между потрясением и безумным желанием расхохотаться, Джинни отняла руку ото

рта.

— Бен? — сказала она.

***

Подземелье было как подземелье. Оно поразительно напоминало другие подземелья, в которых

бывал Сириус. Подземелье Малфоев, к примеру. Толстые каменные стены, по которым сочилась

неприятная влага. Толстые серые прутья камеры, оплетенные магическими засовами. Запах мха,

застарелого пота и страха. Все подземелья одинаковы.

По крайней мере, ему вернули одежду. Рэйвен позволила ему забрать одежду вместе со всеми

348

вещами, за исключением палочки. Он размышлял, как долго можно протянуть на одних Всевкусных

Орешках. Интересно, придется ли ему это выяснить.

Тишина в подземелье будто расползалась во все стороны. Чтобы отвлечься, Сириус полез

в карманы и принялся раскладывать их содержимое на полу перед собой. Карандаши от Зонко.

Письма от старых подружек. Он выбрал одно из них (от Эми) и раскрыл его наобум.

Дорогой Сириус, я сижу здесь, на Истории Магии, раздумывая, не следует ли мне возместить тот

сон, который я пропустила прошлой ночью, пока мы… гм… наблюдали звезды… Ну, неважно. Это

что-то со мной, или профессор Биннс покрывается пылью?

Сириус усмехнулся и засунул письмо обратно в карман. Там были и другие письма, адресованные

Джеймсу, написанные изящным почерком Лили, при виде которых у Сириуса встал комок в горле и