neutron - Draco Veritas.doc

слышалось

нечто,

похожее

на рычание, —

ну,

Юноша сел и свесил ноги со стола.

не совсем один и тот же, естественно. Что касается

— Ах, Люциус, Люциус, — произнёс он, укоризненего — моего более старшего варианта — он более всех

но качая головой, — ты разбиваешь мне сердце. Ты

остальных заслуживает моей мести. Я не могу повечто — не узнаёшь меня? Совсем не узнаёшь?

рить, до чего он докатился: слабый, сумасшедший,

— Нет. Кто вы?

безобразный старик. Никогда не позволил бы себе

Улыбка осветила бледное лицо юноши подобно

стать самим воплощением разочарования — уж лучше

восходящему солнцу. Но глаза остались полны холодумереть. Ну, так он и умрет. Этот мир тесноват для нас

ной синевы.

двоих, — и предвкушение веселья коснулось лица То— Возмездие.

ма. — Я припоминаю, что ты как-то сказал, что этот

Юноша поднялся, и Люциус почувствовал, что сломир и одному-то мне маловат. Ну же, Люциус — помва засохли у него в глотке. Эти глаза… но нет,

нишь нашу первую встречу?

не может быть… Наверное, это дети… друзья сына… на— Конечно. Мне тогда было десять. Но, возможно,

верное, они решили подшутить…

я не помню подробностей…

— Помнишь ли ты, — неторопливо и спокойно наТом сделал к нему ещё один шаг:

чал юноша, — день твоего распределения? Шляпа тут

— Вспомнишь. Ты бы со своим отцом — кажется, он

же сказала «Слизерин», ты соскочил с табуретки, подинспектировал школу. Директор нас представил — твой

бежал и сел рядом с нами. Я уже освободил тебе месотец всегда интересовался Слизерином и лучшими стутечко справа от себя.

дентами. Меня как раз наметили на должность старос— Что? — Люциус похолодел. — Как… как ты моты. Помнишь, что отец сказал мне?

жешь это знать?

— Да, — Люциус вытолкнул ответ сквозь онемев— Ты всегда был таким маленьким, — продолжал

шие губы.

незнакомец, — ты никогда не думал, что я обращаю

— Он сказал, что надеется, что я присмотрю за его

на тебя внимание. Но я знал, кем ты станешь. И кем

сыном.

теперь стал. Взгляни на себя.

— И ты сделал это.

Люциус оцепенело покачал головой.

— Верно, — тихо согласился Том. — Не может быть,

— Это невозможно. Ты лжёшь.

чтобы ты хотел ему служить. Только не этому больноЮноша замер на середине комнаты, на его губах

му, гадкому старику, не этому безобразному созданию.

играла нежная улыбка.

Люциус — вместе мы можем начать всё с начала. Вы— Я Том Риддл. Мне шестнадцать. Сейчас — и набор за тобой.

веки. Я был из чернил и бумаги. Теперь я из плоти и

Шло время, Люциус молчал. Наконец, Том протякостей, а предыдущие полвека — не более чем сон.

нул руку и коснулся его. Ему пришлось для этого под— Но книга уничтожена, я сам её сжег.

нять руку — немного, ведь Люциус сейчас был выше.

Глаза юноши расширились:

— Люциус, — позвал Том, и тот поднял глаза

— Да ну?

на стоящего перед ним светловолосого мальчика, что,

— Она уже была практически уничтожена, мой

прищурившись, смотрел на него. И вспомнил, что никоЛорд, — не подумав, брякнул Люциус, — исключительгда не мог отказать этим глазам. — Ты выбираешь мено из предосторожности, — он осёкся, увидев, как

ня?

по лицу юноши расползается восхищённая улыбка.

Люциус склонил голову.

— Наконец-то, ты мне поверил. Ты знаешь, что это

— Я, как всегда, верен тебе, мой Лорд, — ответил

я. Или же ты всё ещё не удовлетворён? Ну же, спроси

он. — Тебе и никому больше.

меня, Люциус. Спроси что-нибудь, что ты хотел бы уз

нать. Ты помнишь своё кольцо — то самое,

* * *

с грифоном? А, как я взял его и в миг, когда они на

значили меня старостой, вырезал краем крыла некие

Гермиона безрезультатно пыталась уснуть, когда

слова у себя на руке? Помнишь, какие?

он вошёл в её спальню. Забравшись под тяжёлые

— Да, я помню.

одеяла, она лежала, укутавшись ими по самые плечи,

Лицо юноши помрачнело, он вскинул левую руку и

слишком усталая, чтобы заснуть. Застеклённые франуказательным пальцем начертал яростно замерцавшие

цузские двери спальни отбрасывали квадратики света

в воздухе слова. » Non serviam».

на каменный пол.

— Я не буду прислуживать, — произнёс мальчик, и

От

кровати

пахло,

как

обычно

пахнет

Люциус вспомнил мальчика, смотрящего на свою окроот гостиничных кроватей — мылом и крахмалом. Провавленную руку. И вспомнил слова, начертанные

стыни казались ужасно жесткими и грубыми, но она