Ирина Маркова: Косяки и косячки

А любимый Ваш портрет
Размордастил о паркет…
Впрочем, всё это фигня…
Вы не любите меня.

Вспомнил только вот сейчас:
Не закрыл, простите, газ.

Я вчера проснулся рано —
Помню чётко, как сейчас:
Я сорвал на кухне краны,
Не закрыл, простите, газ.

А затем поехал к тёте —
Бил посуду и окно,
Дебоширил на работе
И у друга заодно.

Я всегда такой отважный,
Всюду лезу напролом —
Разорвал портрет бумажный
Я в гостиной за стеклом.

Может, правы Вы отчасти —
Завернул такой сюжет —
Я портрет Ваш размордастил —
Если только бы портрет!

Выпил лишку – ну и что же? —
Я вчера средь бела дня.
И не понял: отчего же
Вы не любите меня?

Буду учиться жить без ста грамм.
Буду ходить в Переделкинский Храм
…………………………
Только куда же мне без ста грамм?
Да и не ждёт Переделкинский Храм.

Прожить без ста заветных грамм
Поэт в душе стремился —
Шёл по утрам в ближайший Храм,
Но толку не добился.

А вскоре начал понимать,
Что надо жить по чести —
Не сто заветных принимать,
А минимум – по двести.

Посидим у речки Сетунь,
Скажешь, воблу теребя:
– Рифма просится «не сетуй».
Слишком просто для тебя.
…………………………
Я отвечу: – Эх, дружище,
А не твой ли тут портрет?!
У тебя стихов на тыщу…
Доставай скорей портвейн.

Жил поэт благоговейно,
Сочинял по мере сил.
«Рифму подбери к портвейну», —
Кто-то всуе попросил.

Помрачнел Соляник вроде —
Дело было поутру:
«Рифму нынче на природе
Я другую подберу».

По теченью не плыву я,
А портвейн вогнал в тоску,
Рифму яркую, живую
Подбираю к коньяку.

Срифмовал отменно, чётко.
Выпил, воблу теребя.
«А под воблу лучше б водку»
Он добавил про себя.

А на Тверской дают кальмаров.
Слышь, Тамара.
А это – Райкина дом.
Взгляни, Том.

Наш поэт, когда в ударе,
Пишет только о Тамаре.
Дописал девятый том…
Слышь, Том?

Привередливо, как в школе,
Про Тамару пишет Коля,
Знать, она – в окошке свет,
Глянь, поэт!

Да, видать другие темы
Портят нервную систему.
Про Тамар писать доколь?
Слышь, Коль?

Я – степная равнина
И упрямый Гольфстрим.
Я грустней армянина
И суровей, чем Рим.
Холодней, чем Рейкьявик,
Горячее, чем Крит.
День мне завтрашний явит
То ли рюмку иль флирт.

Если нынче не встречу
Ни Наташу, ни Нину,
А Тамара далече —
Я грустней армянина.

Друг прошествовал мимо,
Выпить нету настроя —
Я суровее Рима,
Я воинственней Трои.

Есть на выпивку виды,
Стол, как надо, накрыт —
Я теплее Мадрида,
Горячее, чем Крит.

Время ж мчится быстрее,
Если ласкова Нина,
Я мудрее еврея,
Веселее грузина.

Я был нормальным русским грешником,
Уж если пил, то, значит, пил.
………………………………………..
Я жил по-всякому, по-разному —
То Дон Кихот, то чародей.
И не бубните мне напраслину:
Я не напрасен каждый день.

Стрелять по галкам и скворечникам
Стремился в детстве босоногом,
Он был невзрослым русским грешником,
Но с той поры возрос во многом.

Он не менял мировоззрения —
Как русский пил во цвете лет,
Как грешник пил до одурения
И балагурил как поэт.

А нынче вспомнил про скворечник,
Про множество других идей.
Давно не русский и не грешник —
То Дон Кихот, то Чародей.

Я породнён с дорогой,
Мне вечер странствий мил
И вздроги недотроги,
И шалости Людмил.
………………………….
Невестится Россия,
И я её жених…

Я от вас скрывать не стану —
Я поэму сочинил,
И от имени Руслана
Поздравляю всех Людмил.