Ирина Маркова - Косяки и косячки

Стал я в последнее время рассеянным:
В море я? В поле? А может, – заехал в тайгу?
То ли – в Японии, то ли – в Рассее я?
Криком кричу) а узнать не могу!
………………………………………………..
Но… это, видимо, всё же – Япония,
Ведь вместо дворников – кучки Ниньзят…
………………………………………………..
Стал я в последнее время рассеянным…
………………………………………………..
Пушкиным стать мне? А может – Есениным?

Что-то Смирнов стал немного рассеянным,
Стих и сюжет, скажем прямо, не нов…
Стал бы он Пушкиным или Есениным,
Сколько ж ни пишет – выходит Смирнов.

Сколь ни старайся – в России ль, в Германии,
Или в Японии – выход один!
… Вот и понять невозможно заранее:
Нынче державы какой гражданин?

Ну а читатели, как полагается,
Строчки читают и пальцем грозят:
Ведь не стихи почему то слагаются,
А лишь стишатки, как кучка Ниньзят.

Был бы рядом Петров-Водкин,
Угостил бы его пивом.
………………………………………………..
На фига мне любое кино?
Я в Третьяковку – к Лопухиной.

В жизни суетной московской
Засияло лето.
В галерее Третьяковской
Собрались поэты,

Взяв с собою – что за диво? —
Кто коньяк, кто пряник,
То ли водку, то ли пиво
Прихватил Соляник.

Для писательского круга
Это не рутина,
Угощали все друг друга,
Глядя на картины.

На портреты в Третьяковской
Смотрят, не мигают.
«Выпей, брат Боровиковский!» —
Смело предлагают.

И по случаю такому
Весело, игриво
Предлагали и Крамскому
Выпить кружку пива.

Получилось всё при этом
Весело и ловко.
… Как нужна порой поэтам
Эта Третьяковка!

Не кури, Соляник, не кури!
Табачищем горло не дери!
………………………………………………..
Не дури, Соляник, не дури
У случайной девичьей двери…
………………………………………………..
Врут, как прежде, все календари.
Закури, Соляник, закури!

В ранний час младенческой зари
Время пролетало оголтело.
«Не кури, Соляник, не кури!» —
Мама говорила то и дело.

Вспоминал поэт про детский сад,
Вспомнил воспитательниц и нянек,
Как с любой девчонкой наугад
Флиртовал кокетливый Соляник.

А пошёл Соляник в первый класс —
Там учителя его узнали:
Лишь его увидев, всякий раз
«Ты не пей, Соляник!» – умоляли.

Пролистав назад календари,
Вспомнил годы университета:
Умолял куратор: «Не дури!»
Но призыв остался без ответа.

Вдаль ушли былые времена…
Там куда ни кинь – одни запреты!
… Молча выпил чарочку до дна,
Докурил восьмую сигарету…

В огороде – петрушка,
А в душе – дырокол,
Никакой я не русский,
И совсем не хохол.
…………………………
И немного – индус.
Чем-то даже – испанец…
…………………………
Ноги просятся в танец…

Нам лира в творчестве нужна —
Творим без муз и нянек.
… А в огороде – бузина,
А в Киеве – Соляник.

Он не хохол наверняка,
Но все отметить рады —
Он лихо спляшет «Гопака»,
«Семь-сорок» и «Ламбаду».

Пусть в жизни вечный дырокол —
Не шоколад, не пряник,
Зато в стихах – всегда прикол,
А в Киеве – Соляник!

В переулках глухих кварталов
Я тебе о любви картавил,
Несусветную нёс дребедень.
Ах, зачем так цвела сирень?

Как только сирень начинает цвести,
Как только весной прибавляется день,
Поэт начинает внезапно нести
Нелепую чушь, чепуху, дребедень.

Когда зеленеет на ветках листва,
В сиреневой дымке теряется сад,
Язык, заплетаясь, картавит слова,
Всем дамам клянётся в любви невпопад.

Стихи несуразны, мозги набекрень,
Он чушь продолжает невнятно нести,
Пожалуй, неплохо, что всё же сирень
Не может без срока цвести и цвести.