Иван Булах - Житейская круговерть

— Который час?

— Половина шестого.

— Какой день?

— Среда.

— А месяц?

— Август.

Он задумывается, что-то соображает и снова:

— А год какой?

— Тебе что, поговорить охота?

— Нет, я на полном серьезе. Хоть город какой?

— Да ты что, инопланетянин? Да Барнаул же это.

— А не Бийск? Вы меня не разыгрываете?

Мужик ошарашено глядит по сторонам, силится что-то вспомнить:

— Отпросился у жены сходить за папиросами, встретил корешей, вместе в зоне сидели. Выходит, уже два месяца, как домой не попаду… Вокзал в какую сторону? Нет… Где тут поблизости можно пива купить?

Свеклопункт. Работают на нем человек тридцать. Принимают со всего района свеклу и отгружают на сахарный завод.

В конце года своим рабочим тут дают по несколько мешков сахара.

— Почему так много и притом дешево?

— Так они же для себя сеют по несколько гектаров свеклы и тоже сдают на завод.

И вот что интересно. Если в целом по району урожайность 140–160 центнеров с гектара, то у работников свеклопункта аж 500–600! Прямо в книгу рекордов Гиннеса!

И откуда у них такой урожай?!

«Экономика должна быть экономной!» Лозунг подхвачен, и по всей стране идут обсуждения. Мы тоже обсуждаем. Хороший, в партийном духе доклад, пара выступлений на тему масло масляное. Надо бы еще одно-два выступления, а желающих больше нет. Вопрос-то надуманный, а выступить надо так, чтобы и сказать хорошо, красиво, а главное — чтобы ни о чем.

Долго препирались, потом подняли все-таки Крошкина из заготуправления. Ему гвоздь покажи, и он будет два часа про него молоть.

— О какой экономии можно говорить, — напористо начал оратор, — если отправляем машину в Бийск за пятью флягами меда? Это какие же расходы? Один бензин чего стоит! А если бы подумать, то до Бийска и обратно нашелся бы попутный груз. Где же смекалка? До каких пор это будет? Разве капиталист это себе позволил бы? Разленились. Избаловала нас жизнь. У нас все Москва виновата, а нет чтоб самим подумать…

Председательствующий перебивает его и спрашивает:

— А кто должен был подумать и распорядиться?

Крошкин сник, покраснел и честно, по-партийному, тихо признался:

— Я.

Вызывают председателя в райисполком:

— Будем бороться с алкоголем. Торговать в райцентре только в одном магазине. Из остальных водку убрать. Есть на это закон.

— Хорошо, — говорит председатель, — в одном так в одном. Только это не поможет, хоть закон и надо уважать.

— Это еще почему?

— У Ломоносова по этой части есть мировое открытие: закон сохранения массы.

К чему сказал, никто не понял.

Через неделю дошло. В результате борьбы с алкоголизмом через единственный магазин дневной оборот спиртного увеличился в два раза. В магазине прорубили три окошка: в одном торговля со сдачей, во втором поштучно без сдачи, а в третьем — торговля целыми ящиками.

Ломоносов оказался прав.

Если завод в одном месте выпустил водку, то в другом ее обязательно выпьют. А если заводу запретят ее выпускать, то в одном месте скупят сахар, дрожжи и сделают самогонку, а в другом ее обязательно выпьют.

Председатель райпо хвастает перед краевым начальством:

— На паях с дорожным участком построили столовую. Отделали не хуже, чем в городе.

Приходят в новую столовую. Действительно, есть что посмотреть: светло, уютно, мебель, отделка. Вдруг начальство столбенеет и осторожно спрашивает:

— Эт-т-т-о что такое?

Над окном раздачи висит картина — голая баба. Здоровенная, падлюка, развалилась на постели и нахально разглядывает комиссию. Точно как работницы госбанков и налоговой инспекции. А художник, видать, мастак, нарисовал как живую, все жилочки видать.

Начальник дорожников поясняет:

— Это по традиции. Во всех столовых картины. Там, правда, арбузы, фрукты разные, а у нас вот так.

— Так это у вас натюрморт?

— Что-то около этого. Не подумайте плохого, брали у вас в Барнауле. Всех медведей и богатырей расхватали, а эта женщина нашему месткому досталась.

— Но это же, как бы помягче сказать, не по тематике. Это равносильно тому… ну если бы над кассой морского пароходства повесили картину «Девятый вал», а в больнице над регистратурой — «Проводы покойника»!

— А что здесь плохого? Это чистое искусство! Конечно с точки зрения толпы — да, это пошлость. Но коллектив у нас здоровый, мужской. С открытием столовой резко перевыполняем план…