Иван Булах: Житейская круговерть

Все «за», потому как только начальство говорит мудрые слова.

Вздохнул Василий Кириллович и повез домой оклад.

Жена его долго удивлялась, за что же все клянут этот комитет, если он даже за нарушения по таре целым окладом премирует? Странно!

Надежда Петровна заведовала крупным магазином. И надо же, в среду, когда у нее был выходной, и припожаловал из пожарной инспекции капитан Лаптев.

Пожарники ходят в военном, но патроны и снаряды их мало интересуют, а вот огнетушители, багры, ломы и ведра им подавай. И что интересно: следом идут из милиции и требуют, чтоб ни багров, ни ломов, ни всего прочего как раз и не было. А то жуликам, видите ли, мы сами даем инструмент магазины взламывать. И как тут быть? Но в этот раз — о другом.

За прилавком Люся Ваничкина. Увидела капитана-пожарника, затряслась. А тот:

— Почему стены магазина отделаны деревянной рейкой? Почему лампочки без колпаков? Почему проходы в подсобке загромождены? — а сам то на Люсю, то на подсобку глазами туда-сюда.

Та ничегошеньки не понимает, только глазенками лупает да краснеет.

— Почему нет пожарной сигнализации? — а сам опять глазищами на подсобку указывает.

Люся и тут ничего не поймет.

— Будем писать протокол о закрытии магазина, — та молчит, — или, может, пройдем в подсобку? Здесь что-то жарко… Пить охота, спасу нет.

У Люси глаза как луковицы, она только вышла замуж и подумала, что этот капитан ей предлагает бог знает что. И к-а-а-к заревет:

— Ничего не знаю, никуда не пойду-у-у!..

Капитан Лаптев даже скривился от жалости, но протокол на четырех страницах все же накатал.

Утром пришла Надежда Петровна, и когда про все узнала, то очень смеялась. Взяла этот протокол, красный карандаш и давай исправлять там ошибки. Все проверила и влепила жирную двойку.

Люся аж испугалась:

— Как можно?! У него же погоны и на каждом по четыре звездочки.

— А ты — дура! Вы все как дети, честное слово. Ну сколько буду за вас всех тянуть? Все я да я! Вы-то хоть чуточку соображайте! Он же не зря тебе про подсобку твердил. Ну накатила бы ему стакан, вот и вся проверка!

— А я думала, — засмущалась Люся, — он… на меня зарится.

— Нужна ты ему, Джульетта с винегретом, — а сама к телефону. — Мне бы капитана Лаптева, — а голос как у лисы. — Михаил Семеныч? Это из первого продмага… Да, я… Приходите… ага… ага, сигнализация пожарная сработала… Ха-ха!.. В подсобке… Чем заливать? Тушить?.. Найдется!

Заколебал нас всех этот Соловьев со своими политзанятиями. Каждый год одно и то же: капитализм, социализм, коммунизм. У них плохо, у нас хорошо, а чтоб у нас еще лучше было, надо учиться, учиться и еще раз учиться.

Этот Соловьев из военных, еще молодой, а уже на пенсии и работает у нас в спецотделе. Сидит целый день среди сейфов, секретные бумажки с места на место перекладывает, вечером урны вскрывает и сжигает черновики. Не дай бог, чтоб к шпионам попали! А все эти секреты-указивки о том, когда начинать сеять и где какую скотобазу строить.

Соловьеву, как надежному человеку и проверенному, и поручило партбюро руководить политучебой. Сам пень пнем, но бюрократ отменный. Всех учит, назидает.

Зима. Шесть часов, а уже темень. Все рвутся по домам: у кого садик, а кому на двух автобусах добираться. Кому уж тут до формулы «деньги-товар-деньги»? В итоге-то все одно — хрен прибавочной стоимости!

А тут еще этот Соловьев нудит:

— Кто возьмет к следующему занятию третий вопрос?

— А ты сам и возьми, — не выдерживает кто-то. — Тоже мне штатный экзаменатор.

Все обрадовано: «Правильно!»

На следующем занятии все идет по плану, Соловьев за трибуной уверенно объявляет тему: «Экстенсивные и интенсивные методы ведения народного хозяйства страны».

И тут вдруг — бац! Гаснет свет, оратор осекся на полуслове:

— Ну, раз погас свет, занятие можно и закончить.

А все знают, что он без бумажки про светлое будущее ни в зуб ногой. Вот так, собачья шкура, попался!

— А вы своими словами. Тема интересная, сегодня мы не торопимся, — ехидничают.

Начал:

— Ну, в общем… так сказать…

— Ну, хоть название вспомните!

— …Эксти… енти… в общем…

Тык-мык — и испекся. Подвело электричество. Прав был вождь, когда изрек: «Социализм — это советская власть плюс электрификация всей страны». Страшно подумать, что получилось бы, если, как в математике, поменять плюс на минус…

Навстречу идет помятый мужчина лет за тридцать и спрашивает: