Игорь Мерцалов - Джинн Искрюгай в любви и на войне

–Итак, господа, как видите, мы, джины, тоже умеем создавать картины, ничуть не хуже смертных. Наша картина, правда, написана не маслом и не акварелью, она – живая, но это придаёт ей особую прелесть. Как же мы её назовём? Кто предложит самое удачное название – тому поцелуй!

–«Не ждали»! – посыпалось отовсюду. – «Охотники в лесу»! «Завтрак в траве»!

–Три глупых молодых джинна! – прогремел мощный бас Сожги-Башки.

Его вариант был тотчас признан лучшим, хотя он, кажется, и не думал участвовать в «конкурсе», и призовой поцелуй принял достаточно равнодушно. Но общество этого не заметило, общество хохотало. Смеялись высокородные джинны и заслуженные ифриты, смеялись нежная Жарым, весёлая Варым и уточнённая Парым, и матушка их, Кюхерим, а у дядюшки Магмуна даже дымные слёзы покатились по щекам.

И не было на свете звуков горше.

Отжигай ушёл первым, махнув рукой. Полыхай попытался влиться во всеобщее веселье, но быстро понял, что это не выход, и тоже побрёл к воротам. Искрюгай же сначала дождался, когда смех Жарым немного утихнет, и поклонился ей, а уж потом зашагал прочь.

***

Когда Искрюгай добрёл до своих покоев, куда подселили и его товарищей, Полыхай с Отжигаем уже сидели за столом и пили серную не разбавляя. Спрашивать, будет ли Искрюгай третьим, было глупо.

Налили, выпили…

–Да, братья, макнули нас в холодную водицу… – вздохнул Отжигай.

–Всё, ну их всех к маридам! – выругался Полыхай. – Сейчас допью – и лечу отсюда.

–Туча на город уходит утром, – заметил Отжигай.

–Ну её к маридам! Своим ходом доберусь. Как ни крути, а отдохнули мы знатно, силушка играет. Искрюгай, откуда тут взлетать принято?

–Между главной террасой и садами есть площадки. Я покажу.

–А ты-то теперь как?

Искрюгай равнодушно пожал плечами, но ответить не успел: в комнату просочилась саламандра и с милейшей улыбкой сообщила:

–Достопочтимый Магмун ибн Пылай хай Горюн благодарит юношей за то, что помогли развеселить его благородных гостей, и выражает надежду, что силы указанных юношей восстановились уже достаточно, и они могут продолжить свою службу во славу Хана Ифритов…

–Ещё как можем, – сердито отозвался Отжигай. – Передай достопочтенному Магмуну: он может считать, что нас тут уже нет.

–Передам с глубоким почтением…

–Ну, а раз нас уже нет, так и спешить некуда, – объявил вдруг Полыхай и снова наполнил кубки.

–Напьёшься, – заметил Отжигай. – А ещё лететь собрался.

–Да к маридам! Давайте, братья, за нас…

Опрокинули, выдохнули, в комнате аж дым повис коромыслом.

–Так что, Искрюгай, ты-то теперь как? – повторил Полыхай свой вопрос.

–Да как обычно. Мне улетать смысла нет, я всё-таки живу здесь, и библиотека тут, а мне сейчас над артикулами работать нужно…

–Как же ты джиннам в глаза смотреть будешь?

–Как всегда… Неужели ты думаешь, Полыхай, что наш позор будут помнить? Ничего подобного. Вот мы тут сидим, страдаем, а они давно уже в фанты играют и думать про нас забыли.

–Ах вот как… – потемнел молодой дипломат. – Ну, знаете ли, это как-то даже…

–А что, – усмехнулся вдруг Отжигай. – Всё правильно…

–Ничего не правильно! Они что тут думают – я им кто? Я, между прочим, не кто-нибудь, я – помощник господина посла!

–Штафирка ты гражданская, и сопляк до кучи, – припечатал корабельный джинн. – Не в свою гавань заплыли – за то и получили. Обидно, досадно, да ладно, утрись и отвернись, а себе на ус намотай – урок будет: неча в кирзачах по паркету… В общем, забей. Оно и к лучшему: мы – джины простые, нам своих забот на год вперёд…

–Эка ты разошёлся, – проворчал Полыхай, но гнев его уже угас. – Да и про другое я… Как ты теперь, Искрюгай, на свою Жарым посмотришь?

–Обыкновенно. Я, в общем, всегда знал, что не судьба…

Полыхай налил ещё серной.

–Экий ты, брат… спокойный, даже слишком!

–А что, правильно! – хрюкнул в кубок Отжигай. – Так оно легче…

–Ничего не правильно! – чуть было не взвился Полыхай по новой, но серная уже вязала язык, и поучать было лень. – Хотя, конечно, что уж тут поделать…

–А ничего и не надо «поделать», – заявил отходчивый Отжигай. – Жить надо, как жили, не в свои дела не соваться. Я теперь, конечно, тоже до дому полечу… Нам как будто в одну сторону – двинем вместе? Повидаю своих, а потом опять на флот попрошусь. Прикипел я к кораблям! Знаете, братья, вроде бы вода – вражья стихия, а на море чудо как хорошо! Люблю я море… Давайте споём?

…На взлётную площадку потянулись только под утро, и почему-то все трое, хотя с Искрюгаем уже раза два распрощались и даже, казалось, спать уложили, потому что у него важная работа – артикулы переписывать, и за неё надо браться только со свежей головой. Однако добраться до цели оказалось неожиданно трудно – и вовсе не причине излишка серной, а просто всё время по дороге кто-нибудь попадался и непременно шпынял: