Елизавета Голякова - И вечно их манит пыль дорог

Вокруг вошедших тут же образовался словно ореол свободного пространства, который брат с сестрой едва ли замечали, а Рей с удивлением отмечал, с какой готовностью им уступали лучшие места. Правда, Йофрин даже не взглянула на общий зал: едва зайдя, только забрала что-то с каминной полки, фыркнула на хозяина и вышла обратно в ночь, хлопнув тяжелой дверью. Адальстейн не повел и бровью, устраиваясь у камина и щурясь на пламя. В его свете он выглядел чуть более человечным.

Помолчали.

– Слушай, вы… вы лорды зимы? – спросил Рей наконец.

– Да. Если хочешь называть нас так – называй.

– А как вы сами себя называете?

Тот помолчал, прежде чем заговорить.

– По именам. Нас осталось слишком мало, чтобы нужно было что-то большее. Имен хватает. Ты хотел научиться фехтовать – так учись, пока есть у кого, и пока мы не исчезли вовсе, а вместе с нами и наши знания и умения.

– Йофрин ведь это не понравится…

– О, разумеется!

– Но…

– Она вольна думать все, что пожелает. Я старший брат и сам могу решать, как поступить.

Тогда они вышли на улицу, и там начинался снегопад. С неба, причудливо кружась, спускались огромные хлопья снега, и так и хотелось поймать несколько на язык и съесть.

Там они оголили мечи и фехтовали, Рей проигрывал, как ребенок, но упорно поднимал меч снова и снова, и каменная маска Адельстейна давала трещину за трещиной, а идеальная прическа растрепалась, и в волосах у него белели снежинки. Изо рта каждого вырывался пар, они все фехтовали, клинки скрещивались, блестя и звеня. Древнее искусство было снова живо – на один вечер, но ведь живо…

Потом они сидели у камина, пили сладкое летнее вино и говорили, говорили, говорили. Адельстейн рассказывал о стародавних временах прошлого мира, где повсюду была зелень, солнце и тепло, о странствиях и пристанищах после дальних дорог, о мимолетном и вечном, что ему пришлось повстречать.

Сотни лет назад его народ оказался в эпицентре чудовищного взрыва, и когда они выбрались из ока смерча на его месте, то все было погребено под снегом и льдами. А вокруг цвели розы. И когда кто-то один не выдерживал и уезжал в этот холодный чужой мир, он уносил в себе часть извечного тепла и мог давать его людям – но лишь пока был один. Потому у его народа нет и не будет детей, городов и даже дома, только дорога и теплые от далекого солнца мечи. Где-то далеко среди снежных холмов, там, где когда-то давно прогремел взрыв, еще есть, должно быть, клочок прошлого мира, и его можно, ну вдруг, вытащить в равнины Шаарана, но не ледяному лорду, это уж точно. Они перегорят, сложив свой запас тепла с тем, древним. Да и кто знает, где те холмы, и которые из них те…

А Рей рассказывал сказки о лордах зимы, рассказывал о детских играх в снегу и крохотных деревеньках. Рассказывал, как жили эти стойкие веселые люди и почему, для чего продолжали делать это несмотря ни на что.

И истории лились музыкой в теплых отсветах пламени, под мерное покачивание кресел и негромкие голоса других усталых путников, и было это теплое, беззаботное время. Как дома.

А потом Рей собрал свои пожитки, допил вино и кивнул ледяному лорду на прощание, застывшему в кресле и провожающему его всеведущим взглядом. Его ждало темно-серое снежное утро, тот ранний час, в который все люди еще спят и видят сладкие сны. Оседланный конь и дорожные сумки. Рей знал, куда теперь поедет – прямиком, не сворачивая и не останавливаясь по пути. В нем зажегся тот огонь, который теплится в каждой мятежной душе, не пожелавшей всю жизнь свою посвятить стяжательству и транжирству. Искра, но ведь всегда все начинается с искры.

– Добрых дорог тебе, странник, – Адельстейн вышел на безлюдный двор в одной рубашке, и снежинки таяли на подлете к его плечам, – и помни, что тебя будут ждать.

– Добрых дорог, – улыбнулся Рей из седла и помахал. Добрых дорог.

Немного неожиданно женская рука легла на гриву его коня.

– Ты повзрослел, мальчик. Добрых дорог.

Парень отсалютовал прекрасной грозной Йофрин и ускакал в снегопад, не обернувшись. Начал свой путь.

Сестренка обернулась к своему брату и вздохнула, даже не пытаясь отогнать тень тоски со своего давно уже юного лица.

– Уехал.

– Уехал. Как думаешь…

Адельстейн мягко покачал головой.

– Думать на нужно. Будем просто ждать и надеяться – что еще мы можем сделать?..

И четвертью часа позже со двора трактира, в противоположную от выбранной одиноким всадником сторону, выехали двое. В небрежно наброшенных на плечи плащах несмотря на самые холода, высокие и красивые, лорды зимы продолжили свой вечный путь – и где бы они не находились, их привычно согревало тепло мечей и раскинувшиеся над головой звездные карты, были там облака или нет. И, по звездам, наступало хорошее время.