Дмитрий Смирнов - Кузнецова и лучики добра

– Он сопереживает!

– Сопереживает, – опять повторила девушка.

– Вот и хорошо. Так что единорог?

Рина пересказала сон про фигурку и обстановку избушки, упомянув вкратце о своём знакомстве с Доном.

– Это чрезвычайно интересно, – напыщенно сказал Ми’иш.

– А этот Дон… – попытался встрять Са’аш.

– Я тоже хочу поговорить! – осадил его Ми’иш. – К тому же девушка ищет ответы!

– А они у вас есть? – обрадовалась Рина.

– Конечно, – важно сказал Ми’иш. – Через нас знаешь сколько путешественников прошло!

– Так вам известно, где найти единорога?

– А как он вообще тебе поможет?

– Я… не знаю. Но Дон сказал, что мы должны пойти искать единорога.

– И он не сообщил, что всё это символизирует?

– Символизирует?

– Бедное глупое дитя! Не может же это быть просто фигурка. Единорог – это, по сути, животное дикое, необузданное. Рог – это пронзающее оружие, протыкающее, проникающее, символ мощи и задора, то есть фаллус.

– Что?

– Фаллус. Взяв фигурку, ты поранилась и выронила её – иными словами, тебе и хочется и колется. В твоей жизни вообще мужчины, кроме отца, были?

– Я…

– О, не трудись отвечать, – раздувался Ми’иш, потирая руки, – до инцестуальных мотивов мы ещё дойдём! Этот Дон со своим бластером посреди сказки. Оружие помощнее рога, фаллус, трусливо отсиживающийся в кобуре. Тебе не кажется, что он от тебя что-то прячет? Что ты там хотел узнать про Дона, Са’аш?

– Тебе известно, что ему от тебя надо? – подключился второй тролль. – Ой, не убережёт отец своё сокровище!

На мгновение Рина очнулась и обнаружила, что давно уже сползла с дивана и сидит на полу, обнимая колени руками.

– Дон! – прошептала она.

– Я разобрался, в чём дело, – сказал Дон, вовремя возникший в дверях, как бог из машины.

Он вошёл в пещеру, отодвигая шторы локтями, чтобы не запачкать, в руках у него были комки чего-то чёрного.

– У вас всё хорошо?

– Мы просто разговариваем, – чинно сказал Ми’иш.

– Не очень-то похоже, – бросив быстрый взгляд на Рину, оценил обстановку Дон. – Давайте-ка прольём здесь немного света.

Он отбросил чёрные сгустки и грязными руками сорвал шторы. В пещеру хлынули лучи солнца, и Рина наконец заметила, что, пока они сидели и общались, шерсть клочками слезала с троллей, обнажая зелёную кожу и противные зубастые морды, покрытые бородавками, и теперь недвижимо висела в пространстве пещеры гигантскими нитями. Послышался визг, тролли заметались, натыкаясь друг на друга и поднимая в воздух ещё больше шерсти, которая пришла в неторопливый круговорот. Запахло жареным мясом: обнажённые участки кожи, на которые попадало солнце, начинали дымиться. Наконец троллям удалось найти на кухне тёмный угол и забиться туда.

– Что здесь было? – спросила Рина, поднимаясь с пола.

– Я не знаю, ты расскажи, – сказал Дон.

– Мы просто разговаривали, а потом они стали задавать разные вопросы, им было интересно про мою жизнь, и они хотели помочь.

– Помогли?

– Мне стало страшно. Я ничего не понимаю, я запуталась!

Лицо Рины скривилось, нижняя губа начала подёргиваться.

– Так, стоп, – твёрдо сказал Дон. – Это тролли. Они питаются слезами маленьких девочек. Не корми троллей.

Он подобрал с пола комки и показал Рине:

– Шерсть. Чёрная от смазки. А вообще, – он взял одну волосинку и протянул через сложенные вместе указательный и большой пальцы, очищая, – она белая. Ей были забиты шестерёнки моста, поэтому он так медленно выдвигался. Я вытащил самые большие куски, этого было достаточно, мост сведён, и мы можем идти. Если вы не возражаете, я помою руки, – обратился Дон к троллям, проходя на кухню. – Бестактность за бестактность, уж простите.

Тролли молчали. Дон использовал остатки воды и вытер руки о скатерть, полностью её испортив.

– Сделай им «пиф-паф», – зло сказала Рина.

– Нам ничто не угрожает. В этом есть и моя вина: оставлять тебя одну с троллями было довольно неосмотрительно, хотя я и не сразу понял, какие именно это тролли. С другой стороны, я тебе не нянька. Впрочем, достаточно сожалений. Вы договорили? – спросил Дон, обращаясь ко всем участникам беседы.

Тролли молчали. Рина обиженно спросила:

– Так ты ничего с ними не сделаешь?

– Зачем?

– Ну… наказать.

– За то, что ваше общение не сложилось?

– Ты же сказал, что они питаются слезами маленьких девочек.

– Я переоценил твой размер, – сознался Дон.

– Так они же плохие!

– Прежде всего, тролли не люди, хотя и похожи. Было бы опрометчиво судить их людскими мерками. Впрочем, зачем останавливаться здесь? Как будто людей можно судить по этим меркам! Вот, например, Влад – человек. Плохой ли он?