Николай Шмигалев - Последний богатырь

– Что же! Я готов отправиться в путь! – щёлкнул шпорами Скотти-варвар и собрался уже напялить на голову шлем с массивными стальными рогами.

– Как, и не позавтракаешь с нами? И даже чарки не пригубишь на посошок? – с ещё большим уважением посмотрел государь на Скотта (узнаю высокопоставленное начальство: рунийскому богатырю даже корочки хлеба не предложили, а иноземному шнырю чарку поднести готовы).

– Никак нет! – твёрдо ответил киллер-следопыт, только слегка покосившись на дьяка, а затем на внесённые в опочивальню подносы с аппетитными закусками и напитками. – Трезвый ум, пустой желудок, холодный череп, горячее сердце и чуткий нюх – залог моего неизменного успеха!

От этих слов князь уже не смог сдержать объявших его эмоций, обнял по-отечески варвара, сморкнулся тому в кирасу нечаянно и самолично выпроводил из терема сугубо положительного, на его взгляд, товарища. Сопровождавший их дьяк, пожимая на прощание руку, незаметно сунул варвару «фоторобот» заказанного богатыря – свёрнутую трубочкой бересту с портретом Перебора в анфас, и профиль – нарисованным по его просьбе придворным художником-«мордоретистом» Ваньшей Гоговым, якобы для нужд «летописного архив». С тем и отбыл со двора опытный киллер-следопыт в поисках следов заказанных жертв.

Крупный Рогатый Скотт, выехав из града стольного, первым делом внимательно изучил и запомнил внешность «объекта» и, запомнив его «на веки вечные», по заведённой традиции разжевал и проглотил горькую берёстянную «улику». Покончив с внеплановым «приёмом пищи», варвар выставил смоченный указательный палец по ветру и, выяснив, таким образом, положение розы ветров на ближайшие сутки, поскакал, как ему показалось по ряду косвенных признаков, прямиком по следу великолепной двоицы, справедливо предполагая, что последние, несмотря на небольшую для них фору, никуда от него не денутся.

Так на шахматной доске нашей былины добавилась ещё одна, точнее две фигуры, если считать Конанифала, боевого коня Скотти-варвара, которого в опочивальню к князю, по вполне понятным причинам, не допустили.

А нам, после такого коварства, ничего другого не остается, как обогнать варвара, догнать наших героев и держаться с ними рядом, чтобы не пропустить какие же ещё козни готовят ему супостаты скрытно-коварные и откуда ещё ждать беды.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Уже и рассвет забрезжил над дремучим лесом, а Перебор с Савко всё скакали и скакали навстречу поднимавшемуся светилу. Дремавший лес медленно просыпался, потягивался, разминая затёкшие сучья резвившимися на ветвях белками. Лесные пичуги, едва открыв заспанные глазенки, сразу же заводили между собой перекличку, видимо выясняя кого из них сожрали за ночь, а кому опять повезло. Деловые дятлы, удобно опершись хвостами о стволы деревьев, разогревались перед плотным завтраком чечёточными перестуками. Где-то в гуще леса всё явственней слышались вздохи и кашель невидимых жителей чащи, которые всё меньше тревожили замыкающего отряд Савана.

Несмотря на свою внешнюю хилость, «блаженный» Савко, каким-то чудом умудрился проскакать за выносливым богатырём всю ночь напролёт, не отставая даже на наиболее сложных участках прорубленного в чаще маршрута. Теперь же, когда опасность остаться один на один с темнотой и её невидимыми, до поры до времени, обитателями, в целом миновала, Савко позволил себе сбавить скорость и порекомендовал поступить также своему спутнику, который, по всей видимости, останавливаться на достигнутом и не собирался.

– Перебор! Боря, тпрууу! Тормози! – крикнул Саван вслед удаляющейся богатырской спине. – Не гони лошадушек, пущай и халявных!

Перебор Славный Малый попридержал коня, поджидая товарища.

– Чего обороты сбавил? – свысока посмотрел на Савко богатырь и похлопал гарцевавшего под ним гнедого по холке. – Гляди, как неймётся соколикам.

Справедливости ради, следует отметить, что и скакун Савко не выказывал усталости, закусывая удила, пританцовывал от нетерпения пуститься галопом куда угодно, лишь бы не останавливаться. Кто-то скажет, ай да дьяк, ай да сукин сын, не пожалел лошадок, отборных отдал. А я так скажу, дьяк, он, конечно же, сукин сын, да и скипидар под хвостом любого заставит змеёй извиваться. Вот оно как.

– Вот правду говорят, утро вечера мудренее, – давая себе передышку, обратился Савко к богатырю. – Вот я еду и думаю, какого рожна мы помчались, да ещё на ночь глядя, да ещё не пойми куда. Ну, ты понятно, больше инстинктами движимый. Но как я-то, обычно такой рассудительный, за тобой увязался.