Николай Шмигалев - Последний богатырь

– Ах, да! Чуть не забыл! – вспомнил ещё одну деталь, великий князь, раскрыв книгу. – Слушайте же, и запоминайте! – Свистослав Залотглавый окинул строгим взглядом всех находившихся в тронном зале и, дождавшись мёртвой тишины, открыл книгу в нужном месте и зачитал подчеркнутые красным карандашом строки, – «Статья девятая. Параграф четвёртый. Пункт первый. Богатырь – есть лицо, состоящее на особливой государевой службе, пользующееся непререкаемым авторитетом середь остальных ратников и гражданского населения, и имеющее почётное право ведения самостоятельных боевых действий супротив многократно превосходящего числом ворога лютого, с возможностью переноса театра военных действий на территорию ворога и с обязательным отчётом после окончания оных действий. Пункт второй. Богатырь обязан быть примером остальным дружинникам в службе ратной, а также для всего отечественного населения защитой и надежей; откликаться на мольбы о помощи, стенания и плачь любого происхождения и акустической силы, неважно, направлен он к нему, али нет; до победного конца разбираться в ситуации, наказывая виновных, не давая в обиду невинных, сирых и убогих. Пункт третий. Житием своим праведным и добродетельным богатырь должен добиваться того, чтобы его жизненный путь был воспет в былинах, сказаниях или летописях. Не создавать ненадлежащими поступками предпосылки упоминания о себе в таких элементах устного народного творчества как басня, частушка или анекдот. В противном случае данный богатырь может быть разжалован и изгнан со службы государевой, с лишением всех заслуг и регалий». Вопросы есть?

– Разрешите уточнить? – поднял руку Перебор.

– Спрашивай, Перебор, спрашивай, Славный Малый, – благосклонно кивнул царь, этот юноша ему, определённо симпатизировал, при хорошем воспитании, подумал князь, из него бы мог получиться неплохой витязь (если кто не в курсе, специальное звание «витязь» присваивалось только наиболее заслуженным богатырям, которые вместо обычного красносуконного плаща, выдававшегося сроком на два года, ежегодно получали по выделанной тигровой шкуре).

– А что про меня и впрямь могут былину сложить? – простой, как пять копеек лежавших в его кармане, наивно поинтересовался Перебор.

– А то! – уверил его князь, а уверять он, поверьте на слово , за долгие годы стояния у руля государства, здорово наловчился. – Не только в былинах можешь прославиться за службу свою, но очень может быть, что и в летописях о тебе будет биографическая справка. Тут уж как ты себя проявишь. Так что дерзай богатырь!

От такой информации Перебор воодушевлённо зарделся, Савко же лишь с сомнением поцокал языком.

– Ещё вопросы будут? – поинтересовался князь, и, не дожидаясь их от уже набиравшего воздух богатыря (догадался княже, что Перебор мог спрашивать ещё долго и о многом), громко и выразительно произнёс. – Ну, коли на этом все вопросы исчерпаны, желаю удачи. Сердюня, дай им карту театра военных действий и, не мешкая, проводи богатырей до выхода. У них осталось всего-то две декады для похода, рекогносцировки и остального.

Дело было сделано и князь, поочерёдно пожав руки богатырю и его советнику, в сопровождении шута покинул тронную залу, скрывшись в дверях трапезной, где намечался нешуточный фуршет.

Сердюня, снабдив картой Колоторья богатыря, проводил его с блаженным советником до ворот и, пожелав им «удачи в бою», поспешил присоединиться к «фуршетничавшей» братии.

Так, с пустыми карманами, без оружия и других доспехов, но с весьма тяжёлыми обязательствами, Перебор и почти ни в чём не повинный, принуждённый «доброволец» Савко, оказались в начале своего, будем надеяться, героического пути.

Видимо, князь полагал, и я считаю не без оснований, что штатное оружие, которым обычно снабжались богатыри, в виду того, что Перебор им пользоваться не умел, выдавать было бессмысленно, а подручными средствами, которые в руках данного конкретного богатыря, могли стать смертельным оружием для вероятного противника, богатырь запросто сможет разжиться и на месте.

Насчёт командировочных расходов тоже понятно. Князь был скуп, пардон бережлив, как и любое рачительное правительство, поэтому денежный вопрос на повестке даже не поднимался. А вот насчёт не приглашения на фуршет, он, действительно, зря пожадничал. Уж ежели не осушить чарочку на посошок, то хотя бы плотно перекусить перед дорогой у руничей испокон веку доброй традицией считалось, и почти всегда соблюдение этой традиции сулило относительно хороший итог похода. Я уже и не говорю про транспорт, новое платье и другую необходимую в походе мелочь, на которые уж можно было «раскошелиться» князю.