Николай Шмигалев - Последний богатырь

Князь замолчал, и в тронном зале повисла зловещая, я бы даже сказал, матросская тишина.

Последние слова, произнесенные светлейшим со стальными нотками в голосе, в купе с красноречивым тычком палача отточенным колом в нижнюю «филейную» область спины, подействовали на Савко отрезвляюще.

– Ладно, – проворчал угрюмо блаженный. – Разве только «во имя отечества».

– Молодец, Саван! – похвалил его князь и кивнул дьяку, мол, продолжим. – Значит, богатырь крестьянского происхождения Перебор, с боевым прозвищем Славный Малый и его военный советник Савко-блаженный, с другой стороны, находясь в совершенно здравом уме, – князь ещё раз бросил оценивающий взгляд на юного силача, – Да! В здравом уме и твёрдой памяти, заключили контракт, в котором «другая сторона» обязуется оказать услугу «одной стороне» в виде безоговорочной победы над противником, а именно над войском плутовского короля Филипса и иже с ними, и вынудить их заключить перемирие на выгодных нашей стороне условиях. После выполнения обязательств «другой стороны», «одна сторона», в свою очередь, обязуется выделить ей земельный участок с плодородными землями, лесами и водохранилищами, в количестве ста семидесяти пяти наделов и двадцати четырёх уделов в вечное пользование, со стандартным отчислением оброчно-десятинного налога в казну «одной стороны».

О-го-го! Князь проявил удивительную щедрость. Услышав, сколько земли он получит для своей родимой деревеньки, Перебор еле сдержался, чтобы не захлопать в ладоши от радости, но его радость была преждевременна, как и еле сдержанные бурные овации.

– В противном же случае, – продолжил стенографировать князь, – то есть, при невыполнении своих обязательств «другой стороной»: в случае её гибели, пленения, ретирады или «сломяголового» позорного бегства с поля боя, все жители деревни Слякино, Грязанского уезда, будут в поголовном составе сосланы на острожно-каторжные работы, в северо-восточные рудники, а их дети возрастом до десяти лет отлучены от родителей и распределены по государственным папертям для промысловых работ.

– Прости, что перебиваю, князь, – озабоченно наморщил лоб, Перебор, отныне Славный Малый. – Но причём тут моя деревня? Зачем о них в контракте упоминать, да ещё в таком негативном контексте? Они-то тут не причём. Тем более, если я геройски погибну в битве.

– Как это не причём? Очень даже причём! – резонно заметил Свистослав Златоглавый. – Давай уточним этот пункт. Во-первых, это они, ты сам сказал, направили тебя ко мне, землю выпрашивать. Так?

– Ну-у-у, – затянул Перебор и не смог признаться, в том, что они как раз таки его изо всех сил отговаривали. – Как бы так!

Понятно, не хотел новоиспеченный (а точнее даже ещё и «недопечённый») богатырь, чтобы в начале карьеры его уже за обманщика приняли: хотел же, как лучше, для солидности, типа не просто так сам надумал и пришёл, а уполномоченный направленец от лица пострадавшей деревни.

– А во-вторых, уважаемый Перебор-богатырь, такая мотивация, поверь моему опыту, в дальнейших твоих действиях и противодействиях заметно стимулирует тебя не просто повоевать с супостатом, как говорится «спустя рукава», и если ничего не выйдет, то сдаться, сбежать или, что вероятнее всего, геройски погибнуть, но предпринять всё возможное и невозможное, чтобы выполнить свою часть договора, – пояснил богатырю логику своих мыслей, князь. – Я же должен хоть как-то подстраховаться. Ты согласен со мной, Перебор Славный Малый?

Такой расклад богатырю нечем было крыть, и он лишь удручённо кивнул головой.

– Замечательно! – обрадовался князь, что не пришлось тратить попусту время на переговоры о целесообразности данного пункта договора. – Теперь оставим отпечатки пальцев напротив наших имён на договоре, ибо любую витиеватую роспись можно подделать, а «пальчики» они неповторимы. Это, если не ошибаюсь, ещё Рашид-паша Авторитетный сказал.

Дьяк подошёл к князю. Тот, обмакнув свой большой палец в чернила, оставил на берёсте его узорный отпечаток. Затем такую же процедуру проделали Перебор и Саван, и, в качестве двух членов-свидетелей, Сарканя с (ох как не желавшим «светиться») Сердюней.

– На сём, дорогие товарищи, прошу договор считать ратифицированным, – мило улыбнулся князь. – Да поможет нам, ну, конечно же, больше вам, ребята, Яр-боженька, духи предков и другие высшие силы, в вашем нелёгком ратном деле. Что же удачи вам в походе, господа!

– Кхе-кха! – многозначительно прокашлял Сарканя, подсовывая князю «Уложение о воинах и иже с ними», писанное ещё в незапамятные времена кровью приходивших «с мечом» супостатов.