Зелена Крыж - Белый пират

– Что теперь?

– Может, в котелок посветишь? – спросил Полкан.

– Там уже все красные, одинаковые, – безнадежно вздохнул Витёк. – Думаешь, как ими травятся? Только выбросить всё…

– Лично я не собираюсь сидеть голодным, – буркнул я. – И так всё паршиво.

– Будем на собачках испытывать? – у Лёхи прорезался природный сарказм.

– Да мне всё равно. Сдохну так сдохну. Отрывай мне по одной лапке на пробу.

– Капитан… – Витёк начал урезонивающую речь, но понял, что бесполезно. Только предложил действительно пробовать в собачьем образе, так надежнее.

– У собак иммунитет к яду не сильнее, чем у людей, – спокойно, в своей манере сообщил Полкан. – У кошек сильнее.

– Это намёк? – взвился Львиный Хвост.

– Я только говорю, что яд гадюки, например, для кошки опасен меньше, чем для собаки и человека. Их устойчивость выше то ли в четыре, то ли в шесть раз… Забыл. И ещё у ежей высокая устойчивость. И у мангустов.

– Ладно, давай пробовать по очереди, – решил Лёха. – Как я не сообразил, про зеленых?! Собственная бабушка должна меня задушить, если узнает такой позор! Так что я не сильно рискую.

Мы съели по одной крабовой ноге, подождали… Передали проверенную еду Витьку и Полкану. Съели ещё по одной клешне… ещё по одной… Оказалось, все лунатики поймались серые и коричневые, зеленых не было. Или яд действует позже?

Этим оптимистичным вопросом ковбой нас после ужина доконал.

Сил бояться уже не было, мы начали ржать и кататься по пляжу. Со стороны прохожие могли думать, что мы бьемся в агонии. Распугали всех крабов и полезли купаться в лунной дорожке. Потом гоняли по пляжу друг за другом, чтобы согреться.

Наконец улеглись спать. Мы с Лёхой поближе к костру, где теплее. Кентавр мог спать стоя, он нашел удобный камень, чтобы прислониться и выступ скалы как раз под голову, вместо подушки. Витёк как всегда постелил своё покрывало и завернулся в него, одно слово, интеллигент. Под утро я страшно замерз и превратился в собаку, поймав последний краешек уходящей луны.

Что я знаю о других мирах?

Интересно, в них дают бесплатное пиво? Потому что здесь уже не дают. Мы клюнули на это объявление, как щука на живца, зашли в "Поляну пиратов" и оказалось, что бесплатны первые двадцать кружек для самых ранних посетителей. А до нас уже прошли девятнадцать.

Взяли одну на четверых, выпили по глоточку, и друзья ушли искать средства обеспечивающие обед, а меня оставили думать.

Ушли… Нечего наговаривать, сам остался. Сижу за стойкой, встать не могу. "Идите одни", – кто сказал? Витёк сразу забеспокоился:

– Ты чего?

– Толку от меня вам не будет.

– Лунная депрессия? – съехидничал Лёха. Я кивнул.

– Пошуршать извилинами хочу. Если собираемся куда-то идти, нужен план.

– Даже если туда, не знаю куда? – ковбой думал, что это шутка.

– Особенно для этого направления.

– Думай, – Витёк взял инициативу в свои бледные ручки. Объяснил, что перед выходом в рейс меня раньше сутки не трогали, себе дороже! Видимо, путешествие по суше имеет такое же свойство для моей нежной психики. И увёл компанию в курортные пригороды, на разведку. В городе возможностей много, но сохранить заработок нам здесь точно не светит. Пока шли сюда, встретили четыре патруля гвардии. Шастают, как саранча!

И теперь изволь думать о выходе в другой мир. Вернее, о том, что будет, когда мы там и окажемся. Миров много, но каждый – что-то большое, это даже не край. Как найти там те, не знаю какие, сокровища? Спрашивать каждого встречного? Если клад действительно так известен, что кто-то о нем скажет и даже знает дорогу, значит, он совершенно недостижим. Почему-то все попытки его взять срывались, если штопоровы сокровища всё ещё загорают на том же месте!

Что их охраняет?

Недоступное место? Лабиринт? Проклятье? Дракон?

Тьфу-тьфу, только этого не хватало!

Ладно, это крайний вариант. Хуже, и честно скажем, более вероятно, если о кладе никто ничего не знает. Но тогда откуда же слухи?..

Будь у Черной биржи старинная карта, зашифрованный манусткрипт, талисман-компас, письмо чертовой бабушке от любимого внука с указанием этих сокровищ, Штопор их уже бы прибрал к рукам. И хотя бы показал мне. Жорка та ещё сволочь, но в моем успехе, как ни странно, кровно заинтересован.

Я машинально оглянулся.

Дожили! Даже ДУМАЯ о крови, проверяю, нет ли рядом Витька.

Почему, откуда такое чувство, что я сам не из этого мира? Большая часть моей памяти будто в тумане. Почему я не помню свое детство? Все же помнят, даже если смутно, то могут, по крайней мере, рассказать о родителях. Кто они, откуда. Даже самый последний подкидыш может сказать, где он вырос!