Елена Лобанова - Реализация

Мужик достал из кармана трубку, и Талик понял: перед ними Сталин, не понятно который по счёту, и ещё — их подслушивали. Ладно, подслушать демонически громкие вопли — дело не хитрое.

Конвоир и Коллонтай дружно развернули коней. Наверняка оба аборигена давно заметили слежку, но прикидывались «лопухами». Конспираторы!

Из кустов с другой стороны дороги шустрой белкой метнулся мужичонка в кепке и поношенном пиджачке. По тому, как он смял свою кепчонку, обнажив лысину, и вытянул руку в характерном жесте, Талик сразу же опознал главного вождя пролетариата. Конкурент первого-встречного-Сталина не желал упускать возможности выступить с речью.

— Вот поэтому, — сразу вписался в тему псевдовождь, — было аг'хиважным взять власть в кг'епкие пг'олетарские г'уки и восстановить пог'ядок в стг'ане!

Катерина ощутимо напряглась, собираясь отстаивать свою точку зрения на то «что стоило и сколько», но вмешалась Силь:

— Дело Ленина живёт и побеждает! Да здравствует товарищ Сталин! — Рявкнула она вместо приветствия.

Внимание вождей тут же переключилось на неё, а из окрестных кустов и чахлой березовой рощи стали выходить представители тех самых попаданческих войск в форме разной степени поношенности. Худо-бедно общим в их одежде был только цвет. Но очень худо-бедно. Кое-кому посчастливилось обзавестись почти военной расцветкой, а кто-то точно действовал кустарными методами и красил, чем попало. Талик насчитал больше шестидесяти бойцов и сбился.

— Не аутентично одеты, — тихо шепнула Катерина.

— Сброд, сударыня, — по-графски, но тоже шёпотом согласился Талик.

«Ленин» первым успел с вопросом:

— Затг'удняюсь опг'еделить… Клаг'а Цеткин, Г'оза Люксембуг'к…

— Коллонтай, — сказала, как припечатала, Сильмэ.

— О! Безмег'но рад! Вы, помнится, пег'еводили мои труды, — немедленно подобрел местный Ильич, за которым вряд ли водились какие-нибудь труды, кроме страшно трудного дела: копировать ленинский прононс. Судя по ошибкам, полностью соответствовать вождю и впрямь было трудно.

И тут из толпы попаданцев, окруживших их кавалькаду, раздался удивлённый возглас:

— Ребята! И впрямь — баба!

Талик растопырил крылья, осознав, что образ тридцатилетней дамы для здешних бойцов равнялся образу роскошной фотомодели, и на Сильмэ, даже в таком пролетарском виде, найдётся толпа желающих. Витольд зарычал, Витас пустил слюну в предвкушении боя. Вот, сейчас они опыт и приобретут.

Но Силь-Коллонтай выхватила из-за пазухи здоровенный пистолет и выстрелила в воздух. Наступила мёртвая тишина. Бойцы как заворожённые созерцали нетипичное и прямо-таки невозможное для Мутного Места оружие.

— Кто хочет комиссарского тела попробовать!? — Грозно рявкнула Сильмэ и рванула на груди чёрный кожаный жакетик. Жакетик выдержал и ничего лишнего не обнажил. По толпе прокатился разочарованный вздох.

Талик видел что-то похожее в каком-то старом фильме, но в каком именно — припомнить не мог.

Ни разу не обстрелянные бойцы, как резко вздохнули, так резко и отхлынули подальше от опасной революционерки. Вожди, напротив, подобрались поближе. Первым отошёл от шока и напрочь утратил ленинское произношение лысый попадан с кепкой:

— Это что же получается, господа жандармы, — ухватился он за уздечку коня Нальдо, — шрифт для «Искры» — ни за какие деньги, а женщине — оружие?!

— Шэстой год стэнгазэту на стэнэ рэсуэм, — поддержал «Ленина» «Сталин».

Эльф не сплоховал:

— Оружие выдано в порядке исключения для самообороны в единственном экземпляре…

— Поскольку пролетарская сознательность, как мне доложили, — продолжала революционно чеканить Сильмэ, — у вас не развита, — и направила пистолет, кажется — маузер, в сторону несознательных попаданцев.

Попаданцы попятились ещё на пару шагов.

«Ленин» крякнул от досады и злобно зыркнул на ближайших бойцов. Бойцы неохотно потянулись строиться в подобие колонны.

— Всо в порядкэ здэс с сознатэльностью, — обиделся «Сталин». — А это кто такиэ? — трубкой указал на Талика и Катерину «отец народов».

— Эти — не ваши. У вас не ставим, не надейтесь, — заверил его остроухий. — К вам только Коллонтай. Остальные со мной вернутся. Будем и дальше на дороге стоять?

Бойцы демонстрировали сознательность, поднимая пыль позади гостей. Ленин так и не выпустил уздечку, намереваясь вытрясти из ушастого аборигена если не шрифт для газеты, то хотя бы ещё один маузер. Он ныл минут пять, пока на него не рявкнул Сталин, топавший рядом с конём Сильмэ: