Елена Лобанова - Реализация

Как только Ленины-Сталины убеждались, что пленник готов к борьбе за правое дело, его отпускали. Похищенные попаданцы, в отличие от здешних жителей, могли покинуть вторичную Муть безо всякого прорыва. Основное место жительства радостного принимало «утраченное дитя». После чего начиналось само безобразие.

Так, некий рыцарь, прошедший обработку революционными идеями местного разлива, отправился из вторичной Мути прямиком к оркам и провёл среди них два месяца, проповедуя равенство и братство. Попутно рыцарь разъяснял бандитам разницу между грабежом и экспроприацией, клеймил махновщину и Каменева с Зиновьевым. Рыцаря выловили и отправили к психокорректорам — лечить последствия гипнотического воздействия и революционный угар.

Но узнали о плачевном состоянии политически подкованного героя, да и вообще — о его существовании в таком качестве, только когда к Москве подступила сводная банда орков под чёрными знамёнами и с транспарантами: «Моргот — наш рулевой» и «Анархия — мать порядка». Банда грабила всех имущих жителей без разбора. Агитатора же орки возили связанным в обозе, время от времени давая ему выступить с речью на очередной попойке. Несчастный заменял грабителям шута. Однако, орки черпали из его речей оригинальные идеи по части сплочённости, равенства и братства в дележе награбленного, а так же — полное оправдание своим набегам под видом наведения общей справедливости. Общее в их справедливости и впрямь было: все жертвы были обчищены в равной мере — начисто.

А вот это уже было совсем другое дело: Талик, как будущий землевладелец и граф, не стремился быть раскулаченным или… «разграфяченым».

— Ух, мерзавцы! Какой план боя?

Все сущности изготовились к схватке. Все, кроме Горгуля.

Тунеядец.

Но воевать вот так сразу эльфы не собирались. Для начала надо было найти похищенных, а уж потом разбираться именно с той политкомпанией, которая их умыкнула. План операции по поиску изложила Сильмэ. Искать попаданцев по всем подвалам и схронам красавица сочла делом долгим и утомительным. Их наверняка хорошо спрятали. Гораздо труднее спрятать лошадей. У местного населения из живности выживали в основном козы — существа очень самостоятельные, способные о себе позаботиться, пока их хозяева шляются по митингам. У кого найдутся лошади, того и будут обыскивать со всей тщательностью.

Инспектировать конюшни собиралась лично Силь под видом коммунарки, политизированной на всю голову. Баська и Нальдо должны были остаться в прежнем качестве — представителями власти, Талик — попаданом, сопровождаемым в Инферно, Катерина — его спутницей, хоббиты — жертвами писательского произвола, а сама Силь возложила на себя главную часть работы: изображать свежее пополнение во вторичную Муть. Легенда звучала вполне правдоподобно — аборигены по пути в Инферно провожают к «вождям»… Александру Коллонтай, женщину строгую и въедливую. Такая вполне может и рейд по конюшням устроить с целью проверки успехов в животноводстве. По заверению Сильмэ, оригинальная Коллонтай отваживалась даже на корабли Балтийского флота являться. Талик, правда, так и не понял, при чём тут корабли и какие на них могли быть успехи. В животноводстве — особенно. Но Катерина очень одобрительно кивала, и Талик решил не демонстрировать лишний раз свою неосведомлённость.

Воздух вокруг черноволосой красавицы задрожал, и уже через мгновение Виталий мог оценить результат. Шатенка лет тридцати, глаза — то ли серые, то ли голубые, чуть навыкате, щёчки пухлые — ничего общего с роковыми красавицами, ни с Сильмэ, ни с вроде-как-тоже-роковой Коллонтай, эта дамочка не имела. Революционный настрой мнимой попаданки подчёркивали нахмуренные брови, недовольно поджатые губы и красная косынка, повязанная на пиратский манер.

Талик вроде бы настроился не удивляться. Он уже видел, как кавайное длинноухое недоразумение превратилось в прекрасную Сильмэ. Но всё-таки удивился. Изменилась не только Силь, но и её лошадь. Вместо приличного коня под псевдо-Александрой перетаптывалась пегая кляча напрочь рабоче-крестьянского происхождения. Настолько «рабоче», что казалось — ещё шаг, и бедная скотина переломится в спине и рухнет. Седло тоже не страдало отсутствием символической значимости — мешок с сеном. Красная комиссарша восседала на своём «росинанте» с видом королевы.

— А меня тоже можно так… замаскировать? — Не удержался от вопроса писатель Золотов.