Адель Колуэ - Леди-попаданка

А ведь как до того дня все было здорово!

Память унесла девушку в то время, когда девчушка Валент не обязана была носить зеленые одежды. Одежды кричащие, всем и каждому, что перед ними не контролирующий свою силу маг.

Как она любила нарядные, яркие платья с рюшами и воланами, бантиками и драгоценными камнями. Как ей нравилось прыгать по ступеням, наблюдая краем глаза, как упруго подпрыгивают ее рыжие локоны вместе с ней.

Тогда, давно, почти двенадцать лет назад, Валент-Лина еще любила бегать и шалить…

– Миледи, – сухо процедила гувернантка. – Воспитанные леди ходят степенно…

– Да, мадам, – сморщив носик, скорчила гримасу Валент, но как только худая бонна отвернулась, девочка, показав ее спине язык, опять поскакала по лестнице.

– Юная леди, – резко развернулась гувернантка.

Вздрогнув от ее движения и резкого окрика, девочка попробовала затормозить.... Но!

Вместо того чтобы остановиться, ее ножки запнулись… Тело, потеряло равновесие…, и она кубарем покатилась, ломая руки и ребра....

На крик, вернее визг гувернантки сбежались все, кто был поблизости… Даже родители…

Ни мага, ни целителя поблизости не оказалось и папенька, вернее барон Лин Ле-Морте, подхватив умирающую дочку на руки, побежал с ней в часовню. Там, возложив практически бездыханное тельце на алтарь, он взмолился богам обещая принять любую их волю.

Обычно, инициация магически одаренных происходит после первого совершеннолетия, когда молодые люди достигают восемнадцати лет. И человек сам выбирает: будет он пытаться пробуждать силу или нет… Но за Валент это сделал родной отец и Богиня Смерти снизошла к его просьбам.

Она исцелила девочку вдохнув в нее свою магию…

Темная дымка впиталась в изломанное тело, а когда ставшая темным магом Валент распахнула глаза, то Альма – женщина, которая ее родила не смогла обнять свое дитя…

Боги, что говорить о матери? Валент сама себя не приняла… Девочка, глядя на окутавший ее руки темно-синий огонь, упала в обморок…

Пока был жив отец, то он своею волей заставлял дочь учиться использовать магию переступая через свое неприятие.

Однако папенька не знал, что на занятиях со старым храмовником девочка затыкала уши руками и зажмуривала глаза, чтобы ничего не видеть и не слышать. Валент не понимала, кому могло быть приятно то, что перед ним наставник размещает трупики мышей или лягушек. Девочка честно старалась… Но у нее не получилось…

Те несколько занятий на которых не было такого наглядного пособия, или где с нею вместе присутствовал кто-то из родителей, естественно, не дали практически никаких знаний юной баронессе.

Когда несколько месяцев назад, уже прибывая на смертном одре, этот сильный мужчина обратился к ней с просьбой облегчить страдания и отправить его в покои Богини-заступницы, у Валент-Лины не получилось переступить через страх и отвращение к тем силам, которые когда-то по его просьбе пришли к ней…

Она убежала тогда, еще не осознавая, что произойдет дальше…

А дальше покатилась молва, что и род, и замок, и само баронство, теперь, принадлежит Богине Смерти. Что любой, кто войдет под своды их дворца, попадет под пристальное внимание к темной проводнице и не факт, что отделается так же легко, как почивший барон, который мучился всего несколько недель…

Но юная баронесса считала, что отец заслужил наказание тем своим давним решением, ведь барон Лин Ле-Морте перечеркнул будущее и своей жены, и своей дочери.

Во-первых – вдова не смогла принять баронство, потому что в семье был магически одаренный наследник.

Во-вторых – дочь не готова была взять управление небольшим замком и прилегающими к нему землями в свои руки, потому что она из-за своего дара боялась встречаться с другими людьми…

А самое главное – наследница рода Ле-Морте, которая не могла совладать со своим даром была опасна, а значит, как невеста и жена, не нужна была никому.

После кончины барона, почти все слуги и охрана разбежались из проклятого замка. Они убегали, даже не требуя оплаты. Как тараканы от метлы… Оставшаяся челядь не справлялась с работой в замковом комплексе.

Говоря по-чести, та дюжина замкового люда, половина из которой были дружинники и старый воевода, просто не могли успеть везде. Дворец стоял как заброшенная лачуга, в которой порядок поддерживался только в приемном зале, да в апартаментах обеих леди. Холод и сырость царили теперь в нем постоянно. Девушка не понимала, как еще не подохла скотина на подворье. Птичник, хлев, овин и конюшня, вроде, не опустели…