Адель Колуэ - Леди-попаданка

Из украшений я надела только диадему и пару перстней с пустыми накопителями. Почему?

Ну, про статус я промолчу, хотя понимаю, что это не последнее из-за чего мне нужны эти цацки… Но!

При виде округлых камней, которые напоминали белые опалы, в памяти всплыло, что они перехватывают неконтролируемые всплески силы, как губка влагу, впитывая в себя те волны, которые прошли неправильным, вернее не узконаправленным лучом воздействия.

Кстати! Такое украшение было на навершие рукояти кинжала, который я видела не так давно в своей руке…

В общем: срочно нужно учиться!

Через восемь минут я уже пила колот – необычный, жгучий, но при этом вкусный, сладкий напиток, чем-то напоминающий вишневый компот, но с привкусом шоколада. Причем бодрость и прилив энергии почувствовала практически мгновенно.

Я вздыхала от того, что скучаю по вкусу кофе? Забудьте! По сравнению с этим взваром, даже новомодный энергетик на Земле скромно встанет у стеночки чтобы не опозориться…

– И зачем нам теперь этот завтрак? – задумчиво промолвила я с удовольствием смакуя колот, а заодно осматривая свою новую обитель. А что? Теперь, при свете лучей утреннего светила, имею право. Ведь в полутьме оттенки драпировок было не различить.

И признаюсь честно: мне очень понравилась гамма, в которой оформлены покои. Стены – нежного персикового цвета, а белый потолок – с ненавязчивым, тонким, кремовым узором. Шторы и балдахин из ткани, окрашенной под кофе с молоком, а мебель из темного ореха…

– Мы уже не раз с тобой об этом говорили, – раздался недовольный голос Альмы вырывая из созерцания. – Колот только пробуждает энергию организма, а не питает его. Ты можешь сжечь себя…

– Мам, не заводись, – попыталась я успокоить женщину, но видимо действительно у них с прежней Валент часто были такие споры, потому что эффект получился обратный…

– Что мам? – зазвенел сталью ее голос, а чашка, которая практически заплясала в тонких пальцах, громко звякнула о блюдце. Сотрапезница, резко выпрямившись в кресле и посмотрев прямо в мои глаза, заявила: – Мне Эмма докладывала, что ты периодически не можешь после него себя заставить нормально поесть. Это из-за твоего любимого колота, ты у меня такая худенькая.

– Если я пообещаю, что отныне…, – отзеркалила я ее движение, только без истеричного шума.

– Не надо, – почему-то испугалась старшая баронесса.

– Даже так? – начала я. Но сразу осеклась.

В душе разгорался пожар, подталкивая к действию. Моя рука поднялась… Над пальцами появился микроскопический вихрь, в котором не смешиваясь закружились золотая и ярко-синяя ленты силы. Энергетические потоки на глазах уплотнялись в сверкающий многогранник не больше гречишного зернышка…

Я завороженно следила за таким ярким, искристым и красивым подтверждением того, что я одаренная… Отныне, мое обещание будет контролировать это семечко так напоминающее Чардаре…

– С сего дня, если мы с тобою рядом, то по твоему желанию, завтракаем вместе. Если такой возможности нет, то максимум через два часа после приема колота клянусь обязательно съесть что-то существенное…

Волна тепла вырвалась из груди, окутала все тело словно коконом, а затем зеленой лентой ворвалась в разноцветную круговерть и брызнула фейерверком к потолку…

Красочная феерия, устроенная магией, очаровала меня настолько, что я не сразу услышала Альму, которая что-то говорила…

– Что? – перевела на нее взгляд и почувствовала, как запылали мои щеки.

– Я говорю, – с трудом отрывая взор от созданного мною светящегося шоу, над которым завис махонький Чардаре, повторила Альма, – что давно не видела твою силу. Она выросла…

– Рада, – честно призналась я и втянула в себя все ленты энергии и семя дара. – А теперь давай быстро перекусим и пойдём выбирать трапезную, в которой устроим встречу нашему гостю…

Через пятнадцать минут, мы с Альмой стояли в торжественном обеденным зале, стены и колонны которого были покрыты белым мрамором. Ох, что-то я поторопилась назвать его белым, сейчас это было уже не так. Камень пожелтел от времени и был покрыт пылью и копотью…

Длинные столы и скамейки прижались к стенам. Они стояли возле грязных панорамных окон, оставляя центр зала свободным. Обеденная мебель, сама по себе, была диковиной: с массивным основанием. С широкими сиденьями и столешницами, которые мастера инкрустировали тонкими пластинами слюды…

При жизни отца здесь могло разместиться не меньше ста человек…