Адель Колуэ - Леди-попаданка

В памяти замелькали картины с балов: дамы в пышных платьях, кавалеры в расшитых золотом и серебром камзолах. Музыка, смех и шумные разговоры. Пары, степенно вышагивающие в полонезе. Все такие высокие. Взрослые… Так воспринимает ребенок окружающих…

Видимо последний прием был, когда я, то есть та дочь, еще не приняла магию…

Я осматривала заброшенное помещение, продолжая рассказывать Альме свою идею:

– Преданность должна быть оценена. Мне бы очень хотелось, чтобы у нас с тобой ближний круг состоял только из тех, кому мы можем доверять.

– Но если мы им присвоим должности управляющих, то кто будет делать повседневную работу? – ахнула Альма. – Ты же знаешь, что у нас сейчас людей всего ничего…

– Есть у меня пара задумок, – начала я, радуясь, что наконец-то пусть на миг, пусть на секунду, но слова не опережают мысли. – Однако дай мне время их обмозговать наедине, а потом мы с тобой вместе их обсудим и решим, как всё правильно сделать.

– Как скажешь, – отстраненно кивнула Альма, с грустью осматривая когда-то величественный зал. Она подушечкой пальца провела по каминной полке и глядя на запачканный палец, расстроенно покачала головой. – Даже если сейчас мы всех слуг поставим на уборку только этой столовой, то все равно к намеченному завтраку не успеем привести ее в приемлемое состояние. Тут только камнетесам мрамор оттирать и шлифовать нужно неделю.

– Шлифовать, – вспоминая, что именно этот урок малышка Валент запомнила, чуть не хлопнула я себя по лбу, но вовремя спохватилась: я же баронесса, а не деревенская знахарка, максимум, что можно – это руку ко лбу приложить и закатить глазки словно сейчас упаду в обморок. – Матушка, нам надо встать на входе, прошу спрятаться за моей спиной…

– Что ты задумала? – всполошилась Альма, но последовала за мной.

– Есть такое заклинание “абразив ветоши”, оно стирает все мягкие ткани с остова туши, – призналась я, пропуская свою спутницу вперед и заметила, как она, побледнев, поморщилась. А у меня в пальцах появился уже знакомый тремор, а ко коже побежали мурашки. Развернувшись, я одной рукой дотронулась до полотна двери, а другой, словно кистью, обрисовала всю комнату и шепнула: – Стираем все, что здесь быть не должно. Останется пусть чистая основа…

Бирюзовая дымка сорвалась с пальцев и помчалась по поверхности стен, потолка, пола, стекла, как огонь по тополиному пуху…

Почему я рискнула? Потому что наставник, когда рассказывал об этом воздействии, пример приводил на клетке певчей птицы, которая стояла на его рабочем столе… Но, там была органическая грязь… Говоря высоким слогом – гуано, а по-русски – навоз, или помет…

Сейчас проверим, как оно уберет пыль, копоть, жир и грязь с костяка нашего дворца…

Воспоминание о старом маге, который пытался что-то вложить в упертую головушку своей подопечной, подтолкнуло меня еще к одной идее, которой я тут же, ну, не получается у меня еще надолго сдерживать язык, поделилась с баронессой:

– Кстати, как ты смотришь на то, чтобы пригласить моего наставника перебраться в замок?

И, с одной стороны, понимаю, что на фоне опустевшего замка баронесса будет не против, но с другой стороны…, а вдруг она уже привыкла и не хочет новых людей видеть в своем доме… Мы, женщины, такие непредсказуемые…

Я оглянулась на мать, чтобы видеть ее реакцию и увидела, как она, качнув головой улыбнулась:

– С удовольствием, – погладила меня по плечу Альма. Нежное тепло от ее руки запустило по коже толпу приятных мурашек, а в душу – волну щемящей, детской радости. Вот странно: вижу эту женщину всего несколько часов, но воспринимаю ее как родную. Надо будет зайти в храм с подарком для Богини. Мне очень приятно, что здесь я не одна. Что есть поддержка родного человека. Эти мысли мелькнули со скоростью света пока баронесса заканчивала свою речь: – Я горжусь тобой! Ты повзрослела и начала задумываться о людях. Сейчас прикажем накрывать на стол и сразу сообщим, чтобы после завтрака нам подали коляску.

Сколько мы разговаривали с мамой? Минуту?

В общем. Когда я вновь посмотрела на помещение, то ахнула:

– Какая красота!

– Ого, – зачаровано протянула моя спутница. – Я таким его не видела никогда.

Все поверхности сияли, словно матовые зеркала. Пол сверкал так, словно его натерли воском. Окна были настолько чистыми, что если бы не голубоватый отлив, то можно было бы испугаться, что стекла исчезли…

– Ну, что, – потерла я довольно руки, но тут же поежилась. – Мы почти готовы к трапезе.