Инна Бирюкова - Хранитель времени

– Он что, пьян? – шёпотом поинтересовалась она у меня.

– Пока не очень. Но мы это сейчас исправим, – бодро заверила я её.

– Аа-а-а, – понимающе кивнула девушка и задавать глупые вопросы перестала. Некогда, знаете ли, было. Теперь мы надирались втроём.

Дуэль всё-таки состоялась. Правда, не совсем так, как поначалу задумывалось.

– Выходи, змий поганый, биться будем! – вопила я, размахивая во все стороны длинным узким клинком так, словно отгоняла мух.

Мой богатырский конь (стоящий на четвереньках Эйвальд) бил пудовым копытом о землю (вообще-то, ладонью об пол… да и не бил, а слегка прихлопывал) и в боевом запале всё порывался встать на дыбы (вернее, скинуть со спины меня, но я держалась крепко за косичку). Меч был декоративный, честно спёртый мной со стены в одной из комнат. Тупой как пробка, но краси-и-ивый! Чем мне и полюбился – зарезаться таким невозможно, а в руках подержать приятно.

– Я не змий! – забившись в угол, обиженно пищала Светлана. – Я красна девица! Спаси меня от смерти лютой, буду женою тебе верною!

– Не надо, – открестилась я. – Я тебя спасу, конечно, но замуж за коня пойдёшь. От него жена как раз ушла.

– Не надо меня женить! – протестующе заржал конь.

– Спасите меня уже сегодня! – пуще прежнего заголосила девица.

– Ладно, кого на ком женить после решим. Где змий-то? С кем биться?

В этот момент дверь распахнулась, явив нашему взору чопорного дворецкого. Я мельком подивилась – давно перевалило за полночь, чего ему не спится?

– К вам… – только и успел булькнуть он, как я, приободрившись, заключила:

– Так вот ты где, стервец, засел. Отведай-ка удали молодецкой!

Дворецкий осёкся на полуслове и вытаращил глаза. Я лихо раскрутила над головой меч и пришпорила скакуна.

– Лета, блин! – возмутился скакун. – Ты мне все рёбра переломаешь! – и, больше не церемонясь, сбросил меня на пол.

Я немного полежала, осоловело хлопая глазами и силясь понять, что это вообще сейчас произошло. А потом…

– Лета.

Этот голос я узнаю из тысячи. Этот голос поднимет меня и отрезвит, даже если предварительно я вылакаю несколько бутылей крепчайшей браги. А обладатель этого голоса, кажется, сейчас вытрясет из меня всю душу, а потом ещё и повесит без суда и следствия. Или сожжёт. Как последнюю ведьму. И будет абсолютно прав, потому что такого безобразия его жена ещё не учиняла.

– Лериетана! – повторил он громче, видя, что я к полу приросла и подниматься не собираюсь.

В комнате стало очень-очень тихо. Спасать меня никто не спешил. Предатели! Пили-то вместе! А по шее теперь я одна получать буду.

Встать я честно попыталась. Получилось не сразу, потому что вместо двух ног у меня, кажется, образовалось целых шесть и все они то разъезжались, то цеплялись одна за другую, а то и просто подгибались. Всё-таки кое-как утвердившись в вертикальном положении, я ненадолго зажмурилась, дабы унять головокружение, зачем-то вытерла о штаны руки и… схватив со стола недопитое вино, сделала пару отчаянных глотков. Зачем – сама не поняла. Наверное, для храбрости. И только после этого, неимоверным усилием воли, заставила себя поднять на мага пристыженный взгляд. Он почему-то был очень бледный. Я поднапрягла извилины и решила, что это побледнение явно не от радости.

– Привет, а мы тут это… – пискнула я, сникнув окончательно под его возмущённым взглядом.

И первый раз в жизни этот взгляд пробрал меня до костей. Уж лучше бы орал, честное слово! Я ещё немного так постояла, подумала… и позорно дезертировала в спасительный обморок, справедливо рассудив, что только это сейчас сможет спасти мою бестолковую тушку от тщательного прожаривания на медленном огне мужниного гнева.

– Я люблю тебя, – сонно произнесла я, обнимая Яна за шею и едва ли не мурлыча от удовольствия.

– Да ну? – удивился он.

– Ага, – я пребывала в том странном состоянии между сном и явью, потому-то и не распознала вовремя подвоха в его словах. – Люблю. Ты с утра всегда такой… весь мой… никуда не бежишь… ну и пусть, что сердитый. Всё равно люблю. Даже твою щетину! – я потёрлась об него носом и тихонько засмеялась. – Колется!

Ян смущённо кашлянул.

– Лета…

– А ты когда вернулся? Я думала, тебя ещё недели две не будет… Ты у нас теперь первостепенный магистр или ещё не очень?

Мысли в голове текли очень медленно, неотвратимо зарождалось ощущение того, что произошло что-то неприятное. Что-то, из-за чего я должна бы чувствовать себя виноватой… Но, что именно, я вспомнить не могла. Да и не хотела.