Инна Бирюкова - Ветер перемен

Я посмотрела в зеркало. Оно добросовестно отразило… Меня. Высокий лоб, взволнованно приподнятые брови, немного вытаращенные от пережитых волнений голубые глаза, точёный нос и слегка перекошенный оскал, призванный изображать улыбку. Увидели бы вы в таком виде себя – вас бы ещё не так перекосило.

Я тряхнула головой. Ничего, придётся потерпеть.

Теперь нужна одежда.

Я порылась в шкафу. Что тут у нас? Костюм для верховой езды? Штаны берём – подходят. Куртка? Видно, что женская – не подойдёт. Рубашек нет и в помине. С сапогами тоже напряг – все на каблучке и явно на женскую маленькую ножку.

Быстро скидываю платье и прыгаю в штаны. Сверху накидываю тёплый халат. Остальные вещи выклянчу у подруг.

Ладно. Падаю на четвереньки и запускаю руку под кровать по самое плечо. Мысленно благодарю горничных за то, что так паршиво убирают и, старательно подавляя громкий чих, извлекаю наружу старый пыльный платок. Разворачиваю. Так. Два золотых, пять серебряников и с десяток медяков. Негусто. Я печально хмыкнула: это все мои сбережения. Отец никогда и ни в чём мне не отказывал, но всё всегда покупал сам. Деньги в руки я не получала никогда. Зато иногда выпадала возможность втихоря подхалтурить и заработать пару монеток. Деньги я не тратила, а складывала в укромном месте на всякий случай. Даже и не думала, что этот самый случай нагрянет так скоро. Хотя, кого я обманываю – не думала, что он нагрянет вообще.

Хорошо. Здесь мне больше делать нечего. Я тенью выскользнула из своей комнаты, прошмыгнула по длинному тёмному коридору и заскреблась в спальню служанок. Я давно с ними подружилась. Они охотно поддерживали все мои пакости и дурости и всячески оным способствовали.

– Кара… Марго… – заскулила я под дверью, переступая с ноги на ногу. Не желая шуметь, я не надела туфли, а тёплые домашние тапочки в спешке не смогла найти, и теперь поочерёдно поджимала босые ноги.

В комнате сонно заворчали. Спустя несколько томительных секунд дверь отворилась. Растрепанная и ещё не совсем проснувшаяся Марго не смогла сдержать удивлённого возгласа:

– Боги Всевышние! Лета, что с твоими во…

Я зашипела на неё, приложив палец к губам и бесцеремонно заталкивая опешившую девушку внутрь. После чего осторожно высунула нос из комнаты и внимательно обозрела коридор, силясь понять, перебудила подруга своим визгом папочкину охрану или нет. Дело в том, что спальня отца находится совсем недалеко, за поворотом, и у её дверей ночью дежурят два стражника. Дежурят – сильно сказано. Дрыхнут в наглую от заката до рассвета… Но всё же будет обидно, если из-за такой ерунды мой план сорвётся. Наконец, удовлетворившись осмотром, я закрыла дверь. Марго к тому времени уже перестала носиться по комнате, с причитаниями заламывая руки, а менее разговорчивая и явно не оценившая такой побудки Кара вопросительно на меня уставилась, нехотя выбираясь из-под тёплого одеяла.

– Ну в самом деле, девочки, вы же не думали, что я тихо-мирно выйду замуж за этого лорда? – виновато потупив глазки, начала оправдываться я.

– Даже и не надеялись, – пробурчала Кара. – Ну, излагай, что задумала?

И я изложила. Девочки о Дерене знали давно, а потому идеей прониклись и немедленно надавали мне по шее. Я же просто стояла посреди комнаты и не слишком правдоподобно изображала раскаяние. Мне не верили. В течение следующего получаса подруги посетовали на «нелёгкую долю», потому что «у всех хозяйки сидят, вышивают да ждут пока их замуж выдадут» (Ага, а потом всю жизнь по любовникам бегают, покладисто выполнив отцовскую волю), а их – «торчит целыми днями на конюшне, которая, к слову, пахнет ужасно (Неправда! На нашей конюшне совсем не воняет! Хотя, я и принюхаться могла…), по поводу и без повода перечит отцу (Ничего подобного! Повод всегда есть!) и вообще, только Всевышним известно, что творится в её голове (Ну тут и не поспоришь, в общем-то).

Высказавшись, подруги разошлись по своим шкафам. Затем Марго молча бросила на кровать найденную рубаху, Кара скомандовала: «Надевай!» – И эти бессовестные извергини принялись упоённо ждать бесплатного цирка. И я им его предоставила.

Подавив тяжелый вздох, повертела в руках рубаху. И впрямь мужская. Некогда белая, сейчас же пожелтевшая от времени. Моль видимо решила, что рубаха уже отдала концы и немного ей подзакусила – на рукавах остались небольшие подозрительные дырочки. И я это надела. Одним глазком взглянула в зеркало и ужаснулась.

– Всё, девочки. Я – мужчина.