Светлана Багдерина - Операция «Ледышка»

Агафон прикусил на языке раздраженное слово и хмуро буркнул:

— Это для заклинания надо. Накинь на себя и держи обеими руками за верхние углы.

— Х-хорошо, — ледяные ресницы разочарованно опустились с легким звоном.

Агафон быстро подновил септограмму, расставил ключевые артефакты, сверился с инструкцией, переставил, сверился еще раз, поменял местами второй и третий, прочитал снова, подвинул шестой, связал их, запитал по мере сил, прочитал нужные слова — почти не запинаясь…

Ничего.

— К-кабуча… — растерянно моргнул чародей.

Морально он был готов к клубам дыма, световому шоу, искрам и брызгам, даже если заклинанием они не подразумевались, но вот так вот — молчаливое ничего, словно плевок в лицо?..

— Т-ты уже з-закончил? — грустно вопросила из септограммы Мари.

— Только начал, — раздраженно рыкнул чародей и принялся расчищать поле деятельности для следующего заклинания.

— Т-ты не т-торопись… н-не в-волнуйся… Н-наверное, эт-то очень с-сложные заклятья… д-для самых м-могучих волшебников… которые уже т-триста лет в-волшебничают… н-не меньше… и с-сами кучу к-книжек п-понаписали… Иначе у т-тебя б-б-бы все п-п-получилось д-давно!.. — выстукивая зубами чечетку и рискуя откусить себе язык, подбадривала она его.

После четвертого у Агафона не осталось сил на нее злиться. После пятого стало интересно, чего еще такого она может придумать, чтобы оправдать его беспомощность и неумение в своих глазах. После шестого всякая блажь стала лезть ему в голову, вроде того, что она не оправдывает его, а на самом деле верит в то, что говорит, и снова горячая досада и гнев — но уже не на нее, а на себя — вспыхнули в его душе, а еще упрямое желание непременно доказать и показать. После седьмого — что оправдывает его не перед собой, а перед ним самим, что, конечно, было еще большей ерундой. После восьмого…

После восьмого книга выпала у него из рук, потому что на том месте, где еще мгновение назад отважно пыталась не дрожать ледяная фигурка, теперь стояла Мари.

И молчала.

И только теперь Агафон припомнил, как с последними словами заклинания чем-то нехорошим повеяло в холодном пыльном воздухе сарая, чем-то леденящим, жутью пробирающей до мозга костей…

Не раздумывая больше и не мешкая, он бросился к девушке, коснулся ее пальцев — и захолодел. Потому что прикосновение его встретила теплая — хоть не очень — человеческая кожа, а под ней всеми его магическими чувствами ощущался твердый безжизненный лед.

Иллюзия поменялась местами с реальностью.

Вернее, ее заставили поменяться.

Он.

— К-кабуча… кабучакабучакабучакабуча… — не зная, что делать и не находя других слов, студент попятился, белый, как снег, но споткнулся об уроненный том и хлопнулся на пол, поднимая грязное облако пыли. — Кабуча…

Первым порывом его было бросить всё и бежать. Пусть кто-нибудь другой расхлебывает заваренную им кашу, если сможет, а у него не получилось, хотя он пытался, да еще как, и вообще! Чего ради он должен переживать из-за какой-то бестолковой девчонки, которая сама напросилась практически, и вообще — надо было глазами смотреть и ушами слушать, в кого втюривалась! А если она этого до сих пор не поняла, то он не виноват, что она сама себе что попало напридумывала, ну и пень с ней, значит, сама виновата! Пусть теперь до весны постоит, может, тогда хоть дойдет до нее, а у него праздник на носу, и наши в трактире ждать будут, если уже не ждут! И так сколько он с ней провозился! Хватит! Всё! Он пошел!..

Еще этим утром он, может быть, так и поступил бы, но теперь словно невидимая рука удерживала его здесь, рядом с неподвижно застывшей девушкой.

Девушкой, которая в него верила.

Единственная из сотен тысяч, если не миллионов человек, проживающих на Белом Свете. Включая его самого.

Это — и что-то еще, непонятное, но настойчивое, словно муха, пытающаяся вылететь на улицу сквозь стекло, не давало ему даже сдвинуться с места. Что-то, что на несколько мгновений было, вроде бы, здесь, совсем рядом, и даже теперь далеко не ушло, просто спряталось, притихло, но только ухвати его — и…

Агафон поставил локти на коленки, обхватил руками голову, зажмурился и попытался сфокусироваться на неуловимой, но не дающей покоя мысли.

Это было что-то, связанное с противозаклятьями.

Что-то, что мелькнуло у него в голове, когда он накладывал то ли пятое, то ли шестое… Или между шестым и седьмым? Там надо было еще применить «разворот Риалти»… в обоих… но в одном сопровождающие пассы следовали сразу за ним… а в другом требовалось переключиться на вспомогательные материалы… и он еще подумал… что общая точка, но разные трактовки последующих действий — это интересно… или даже не подумал… и что отчего бы не существовать третьему пути… или четвертому… тем более, что в конце оба заклинания снова почти сходятся… и еще два или три из предыдущих были очень близки… разница только в… только… только надо…