Светлана Багдерина - Операция «Ледышка»

— Тогда им лучше скорее захотеть спать, потому что это — единственное их желание, которое я могу выполнить, — твердо ответил студент. — А с герцогом их ничего не случится. Нужен он нам… как Уллокрафту третья рука. А ты, вместо того, чтобы вопросы задавать, лучше встань ближе к дорожке и гляди, чтобы никто не шел.

— А если пойдет? — растерялась девушка.

— Не пропускай, — уверенно распорядился студент и принялся за дело.

Выудив из кармана штанов перочинный ножик, он несколькими точными линиями набросал на выровненной площадке септограмму, встал в середину, последним штрихом закрыл ее, вытащил из-за отворота рукава шпаргалку, приготовленную к одному из прошедших зачетов, да там и забытую, и пробежался быстрым взглядом по строчкам.

— Элементарно, — хмыкнул он и, сунув бумажку обратно, торжественно проговорил несколько певучих слогов, сопровождая их плавными пассами, и победно улыбнулся.

— Получилось?.. — с замиранием сердца спросила Мари.

— Смотри, — не выходя из септограммы, он снисходительно кивнул в ту сторону, где, невидимые из-за угла, должны были почивать сладким сном эльгардские гвардейцы.

Девушка послушно посмотрела.

И посмотрела еще раз.

И спустя полминуты посмотрела опять.

И сконфуженно развела руками, словно была виновата в том, что эльгардцы не только не спали, но и выглядели бодрее, чем пять минут назад.

Скрипнув зубами, Агафон повторил заклятье — уже не убирая шпаргалку, а зажав между двумя пальцами.

Гвардейцы не спали.

— К-кабуча… — прорычал чародей… и вдруг хлопнул себя руками по бокам. — Башка дырявая!!!

— У кого? — испугалась прачка.

— У меня! — гордо заявил маг. — У тебя зеркало есть?

Мари порылась в бездонных карманах юбки и извлекла пудреницу.

— Вот, — распахнула она костяную коробочку, продемонстрировала студенту маленькое круглое зеркальце и тут же поспешила его успокоить: — Но никаких дыр не заметно!

— Встань немного туда, — не удостоив ее пояснения, Агафон повелевающим перстом ткнул вправо.

— Но там они меня увидят! — занервничала прачка.

— Главное, чтобы я их увидел, — прищурился студиозус. — Держи зеркало так, чтобы они в нем мне отражались. Понимаешь, забыл, что в каждом шестнадцатом декабре после восьми вечера в этой фазе Луны и при рандомном сочетании геоидных планет третьей величины в шестом знаке зодиака сонное заклятье вне видимости объекта в этой части города не работает.

Мари благоговейно глянула на предмет обожания и вышла на линию огня с пудреницей наперевес в одной руке и с помадой в другой — для маскировки.

Маневр сей открыл для нее сразу несколько новых истин.

Во-первых, она поняла, что держа тоненький стерженек помады в овчинной рукавице, надетой на дрожащую от волнения руку, красить хоть что-нибудь можно только площадями.

Во-вторых, если красить что-нибудь без помощи зеркала, то площади эти увеличивались прямо пропорционально толщине рукавицы.

В-третьих, если при этом неподалеку стоят двое военных, красивых и здоровенных, то угадайте с трех раз, на кого они все это время будут пялиться и кому совершенно возмутительно подмигивать и помахивать, и как это отразится на окрашиваемых площадях.

И, в-четвертых, как бы она ни старалась, под каким бы углом ни наклоняла зеркало, как бы далеко или близко от Агафона и часовых ни стояла, и сколько бы раз при этом он ни пытался наложить свое заклинание, сон часовых избегал, как должник — кредиторов.

После седьмой попытки чародей, вспотевший и красный — то ли от злости, то ли от стыда, да команду группе поддержки отходить на старые позиции, и Мари, даже не помахав эльгардцам на прощание, юркнула за угол.

— Зеркало слишком маленькое, — угрюмо буркнул студент, одеваясь.

— Я тоже так подумала, — лояльно закивала девушка.

— Но это все ерунда, — нетерпеливо отмахнулся Мельников, — потому что у меня появился новый план. Мы найдем, где они пируют, и я туда левитирую.

— Что?.. — не поняла странного слова Мари.

— Не «что», а «кто»! — гордо сказал студиозус. — Вернее, кого! Тебя!

— А… это холодно? — девушка вспомнила полдня, проведенные в роли Ледышки под криво наложенным заклинанием и подумала, что хуже вряд ли что-то может быть.

— Ни капли! — довольный, что может первый раз за день сообщить своей поклоннице хоть что-то хорошее, улыбнулся Агафон.

— Тогда я согласна, — мужественно заявила прачка.

Чтобы отыскать зал, где, по их предположению, должен был идти пир горой, они оставили Уллокрафта в темном уголке, образованном сходящимися стенами, и обошли весь дом с трех неохраняемых сторон.