Эдвард Лир - Лимерики и баллады

There was an old man of Spithead,
Who opened the window, and said, —
'Fil-jomble, fil-jumble,
Fil-rumble-come-tumble!'
That doubtful old man of Spithead.

Жил один старичок в Девоншире, 2.89
Он распахивал окна пошире
И кричал: «Господа!
Трумбаду, трумбада!» —
Ободряя народ в Девоншире.

There was an old person of Florence,
Who held mutton chops in abhorrence;
He purchased a Bustard,
And fried him in Mustard,
Which choked that old person of Florence.

Старичок, не любивший учиться, 2.91
Опасался, что голод случится.
Он зажарил гуся,
Никого не спрося,
И умял его с банкой горчицы.

There was an old man of Thames Ditton,
Who called for something to sit on;
But they brought him a hat,
And said – 'Sit upon that,
You abruptious old man of Thames Ditton!'

Некий доктор, раскрыв свой баул, 2.95
Попросил: «Принесите мне стул».
В тот же миг эскулапу
Принесли его шляпу
И сказали: «Чем это не стул?»

Метла и Совок, и Щипцы с Кочергой
Кататься отправились в лес,
Царили кругом тишина и покой,
И солнце светило с небес.
Смеялась река, улыбались луга,
И пел ветерок: «Ла-ла-ла!»
Все счастливы были – и мисс Кочерга,
И вдовушка миссис Метла.
Шур-шур, бом-бом,
Тирлим, бом-бом,
И вдовушка миссис Метла.

И мистер Совок пел: «Ах, мисс Кочерга!
Снимите с души моей груз!
Для вас берегу я кусок пирога
И нежный малиновый мусс!
Мне стройный ваш стан полюбился давно
И взгляд этих бархатных глаз!
Ужель милосердие вам не дано?
Иль в сердце железо у вас?
Шур-шур, бом-бом,
Тирлим, бом-бом,
Иль в сердце железо у вас?

И пели Щипцы: «Ах, миссис Метла!
За что вы со мной так строги?
Быть может, моя голова не кругла
Иль ноги чрезмерно долги?
Зачем так жесток ваш чарующий взор
И ваш разговор так суров?
Когда я гляжу, как метёте вы сор,
За вас хоть в огонь я готов!
Шур-шур, бом-бом,
Тирлим, бом-бом,
За вас хоть в огонь я готов!

«Вы порете чушь, и один, и другой!» —
Воскликнули дамы, сердясь.
И эта грозит: «Вот я вас кочергой!»
А та: «Я вас вымету в грязь!»
Коляска, свернув, покатила назад,
Домой возвратились, и глядь! —
Напились чайку и, не помня досад,
Все счастливы стали опять.
Шур-шур, бом-бом,
Тирлим, бом-бом,
Все счастливы стали опять!

В том краю Караманджаро,
Где о берег бьет прибой,
Жил меж грядок с кабачками
Мистер Йонги-Бонги-Бой.
Старый зонт и стульев пара
Да разбитая гитара —
Вот и все, чем был богат,
Проживая между гряд
С тыквами и кабачками,
Этот Йонги-Бонги-Бой,
Честный Йонги-Бонги-Бой.

Как-то раз, бредя устало
Незнакомою тропой,
На поляну незабудок
Вышел Йонги-Бонги-Бой.
Там средь курочек гуляла
Леди, чье лицо сияло.
«Это леди Джингли Джоттт
Белых курочек пасет
На поляне незабудок», —
Молвил Йонги-Бонги-Бой,
Мудрый Йонги-Бонги-Бой.

Обратясь к прекрасной даме
В скромной шляпке голубой,
«Леди, будьте мне женою, —
Молвил Йонги-Бонги-Бой.
Я мечтал о вас ночами
Между грядок с овощами;
Я годами вас искал
Между пропастей и скал;
Леди, будьте мне женою!» —
Молвил Йонги-Бонги-Бой,
Пылкий Йонги-Бонги-Бой.

«Здесь, в краю Караманджаро,
Где о берег бьет прибой,
Много устриц и омаров
(Молвил Йонги-Бонги-Бой).
Старый зонт и стульев пара
Да разбитая гитара
Будут вашими, мадам!
Я на завтрак вам подам
Свежих устриц и омаров», —
Молвил Йонги-Бонги-Бой,
Щедрый Йонги-Бонги-Бой.

Леди вздрогнула, и слезы
Закипели, как прибой:
«Вы немножко опоздали,
Мистер Йонги-Бонги-Бой!
Ни к чему мечты и грезы,
В мире много грустной прозы:
Я любить вас не вольна,
Я другому отдана,
Вы немножко опоздали,
Мистер Йонги-Бонги-Бой,
Милый Йонги-Бонги-Бой!

Мистер Джотт живет в столице,
Я с ним связана судьбой.
Ах, останемся друзьями,
Мистер Йонги-Бонги-Бой!
Мой супруг торгует птицей
В Англии и за границей,
Всем известный Джингли Джотт;
Он и вам гуся пришлет.
Ах, останемся друзьями,
Мистер Йонги-Бонги-Бой,
Славный Йонги-Бонги-Бой!

Вы такой малютка милый
С головой такой большой!
Вы мне очень симпатичны,
Мистер Йонги-Бонги-Бой!
Если б только можно было,
Я б решенье изменила,
Но, увы, нельзя никак;
Верьте мне: я вам не враг,
Вы мне очень симпатичны,
Мистер Йонги-Бонги-Бой,
Милый Йонги-Бонги-Бой!»

Там, где волны бьют с размаху,
Где у скал кипит прибой,
Он побрел по краю моря,
Бедный Йонги-Бонги-Бой.
И у бухты Киви-Мяху
Вдруг увидел Черепаху:
«Будь галерою моей,
Увези меня скорей
В ту страну, где нету горя!» —
Молвил Йонги-Бонги-Бой,
Грустный Йонги-Бонги-Бой.