Гарсон Канин - Крыша

Пол. Эдди, ты как?

Эдди. Отлично.

Пол (Билли) . Привет, красотка.

Эдди возвращается к себе.

Билли. Привет.

Пол (подходя к ней) . Как ты?

Билли. Не такая уж плохая.

Пол (по-учительски) . Хм?

Билли. А, наречие. Неплохо. (Пол смеется.) Чаю хочешь?

Пол (садится на диван) . Нет, спасибо. (Слушает музыку.) Приятная музыка.

Билли. Сайбелиус, оп. сорок семь. (Какое-то время слушаю вместе.) Угадай, кто за чаем приходил. Ой, на чай , в гости.

Пол. И кто же?

Билли (выразительно) . Миссис Хеджес.

Пол. Что ты говоришь? И как время провели?

Билли. И не спрашивай! А знаешь, она тоже довольно глупая, только не сразу разберешь. Говорить нам особенно было не о чем, само собой, но вдруг она заметила книгу, которую я клала туда…

Пол. Положила.

Билли. Мою книжку, которую я положила туда, и говорит: «Сколько лет я собираюсь ее перечитать!».

Пол. А что за книга?

Билли (сухо) . « Дэвид Копперфильд ».

Пол. Ух, ты.

Билли. И когда мы начали ее обсуждать, знаешь, что я обнаружила?

Пол. Что?

Билли (по секрету) . Она ее никогда не читала !

Пол. А с чего ты взяла?

Билли. Поняла из разговора.

Пол. …Тебя это удивляет?

Билли. Что? Что она никогда не читала?

Пол. Да.

Билли. Нет.

Пол. Тогда в чем дело?

Билли. Зачем она притворялась? Сказала бы честно.

Пол. Да все так делают, ну, почти все.

Билли. А ты?

Пол. Иногда и я.

Билли. А я — нет.

Пол. Знаю. Ты у нас честная.

Билли. Спасибо. За два месяца я ума немного набралась, и это здорово.

Из подсобки выходит Официант, подходит к кофейному столику. Поднимает поднос, под ним письмо.

Пол. Не от меня, к сожалению. (Официант собирается уйти).

Билли. А откуда мне знать.

Пол (тут же) . Спасибо.

Билли (шутливо) . Не стоит.

Пол (указывая на Официанта.) Не мне, не мне.

Билли. А-а-а… (вслед Официанту.) Спасибо! (Официант поворачивается, отвешивает поклон и уходит. Билли берет письмо с кофейного столика, смотрит на него.) Сегодня получила. От отца.

Пол. Из Нью-Йорка?

Билли. Угу. Никак не могу в себя прийти.

Пол. Почему?

Билли. За восемь лет первое письмо от него. Мы вроде как поругались. Он не хотел, чтобы я с Гарри сошлась.

Пол. Чем он занимается?

Билли. Мой отец?

Пол. Да.

Билли. В газовой компании работал. Снимал показания со счетчиков. Но вот пишет, что стало тяжело в этой должности, и его перевели на новую. Лифтером. (Пауза. Билли вся в воспоминаниях. Музыка все звучит. Продолжает с умилительной улыбкой.) Дуралей мой старый. По утрам брал с собой на работу маленькую сковородку и спиртовую горелку и готовил себе обед. Всем говорил — обязательно горячее на обед. (Еще одна пауза.) Как он с нами управлялся, одному богу известно. Нас ведь было четверо: я и три брата. Все хозяйство было на нем. Мать умерла, когда я была маленькой. Я ее не помню. Он нас кормил, купал, покупал нам одежду. Всё делал. Всё время думала, как бы ему отплатить добром на добро. Так смешно получилось. Как-то вечером я принесла домой сто долларов и отдала ему. И знаешь, что он сделал? Выбросил их в туалет и спустил воду. Думала, влепит мне, но обошлось. Ни разу в жизни пальцем меня не тронул.

Пол (учтиво) . А почему он написал тебе? Ведь столько лет прошло?

Билли. Потому что я ему написала.

Пол. А, вот как.

Билли. Пишет, что вспоминает обо мне чуть ли не каждый день. О, господи. А я о нем вспомнила лишь раз за все это время, ей-богу. Не то что я держу какую-то обиду. Я вообще ни о чем не вспоминала.

Пол. …неплохо бы повидаться с ним, да?

Билли. Да, похоже… только он все свое: чтоб я каждый день ела горячее, писала, как себя чувствую, и видеть меня не желает, пока я нахожусь во внебрачном сожительстве… В словаре посмотрела! Он вечно повторял: «Никогда не делай ничего такого, о чем бы написала на первых полосах „Нью-Йорк таймс“ не в твою пользу». (Пауза.) Ух, ты! Да я про всю свою жизнь тебе рассказала, все выложила. (Кладет письмо на кофейный столик).