Жан Ануй - Генералы в юбках [=Штаны]

Президентша (с материнской нежностью) . Подойди сюда, моя крошка. Не бойся. Это очень добрые тети. Здесь тебе будет так же уютно, как в кабинете, где у вас по субботам проводится тематический урок «Расскажем все про пап и мам!». Мы тоже немножко поспрашиваем тебя про твоего папу. Но сначала скажи: ты, конечно, любишь свою маму? Мари-Кристин (мгновенно включаясь в «игру») . Угу.

Президентша. И ты, конечно, защищаешь ее от папы, как все хорошие девочки?

Мари-Кристин (подыгрывая) . Ага.

Президентша (довольная таким поворотом) . Умница. Я тебя буду спрашивать, про что говорят у вас дома, а ты мне отвечай. Только по правде, все по правде, ничего не понарошку! Взрослых мы просим поднимать правую руку и говорить: клянусь. А детей — нет. И знаешь почему?

Мари-Кристин (совсем по-детски) . Потому что проклинать нехорошо.

Президентша (умилившись, обращается к совершенно млеющим заседательницам) . Какая прелесть! Нет, не поэтому, но это неважно. Мы только хотим, чтобы ты отвечала честно и без утайки. Скажи, как относился к вам папа? Наверно, он всегда был с вами злой-презлой?

Мари-Кристин. Не-а.

Президентша (несколько разочарованно) . Ну-ка, подумай хорошенько. Хоть полстолечка-то был? Неужели он не бил тебя по попе? И не давал подзатыльник, когда ты привирала или переворачивала на скатерть чашку с чаем? С кем не бывает…

Мари-Кристин. Не-а.

Президентша (терпеливо) . Мы с тобой знаем, что мама имеет право наказать свою маленькую дочку, для ее же пользы. А папе теперь уже нельзя это… Так, может быть, он все-таки шлепал тебя? Тайком от мамы?

Мари-Кристин. Не-а!

Президентша. Ну да, ты у него единственная дочка, вот он тебя и баловал. Ничего удивительного. Ведь любимая твоя мамочка тоже никогда тебя не шлепала, правда?

Mapи-Кристин. А вот и нет! Шлепала!

Ада (подскакивая) . Мари-Кристин! Не смей так говорить! Разве я тебя била?

Мари-Кристин (закрывая личико рукой) . Нет, мамочка! Ты ведь это делала для моей же пользы!

Президентша. Довольно. Папа тебя не обижал, мы это поняли, и хватит. Но все равно, сознайся, он был более суров с тобой, чем мама?

Mapи-Кристин. Не-а. (Вдруг закрывает личико рукой и делает шаг назад.) Да!

Президентша (удовлетворенно) . Так мы и думали. И ты помнишь, когда он в последний раз особенно ругал тебя?

Мари-Кристин молчит.

Ну-ка, постарайся припомнить! За что он тебя ругал?

Мари-Кристин (сдаваясь) . За горничную. Президентша (обрадованно) . Так-так! За горничную, значит? И как же это было?

Мари-Кристин (помявшись) . Я без стука вошла к папе в спальню, когда она там убирала, и увидела…

Вдруг она замолкает. Леон с Лебеллюком обмениваются беспокойными взглядами.

Президентша. Ну, смелее! Мы здесь собирались, чтобы узнать правду, а все благоразумные маленькие девочки всегда говорят правду. Итак, ты вошла без стука к папе в комнату, когда она убирала, и увидела… что? Расскажи нам, что же ты увидела, моя малышка, пусть даже тебе немножко стыдно вспомнить… Сделай это ради любимой мамочки!

Мари-Кристин (наконец, решается) . Я увидела, как горничная выливает папин одеколон себе под мышки. Я сказала про это маме, а вечером папа меня отругал и сказал, что заниматься доносами некрасиво.

Президентша (несколько разочарованно) . Некрасиво… но не всегда. Например, сейчас это даже хорошо! Интересно, что делал твой папа, когда горничная брызгала духами у себя под мышками… Он на нее смотрел? Они стояли рядом?

Мари-Кристин. Не-а. Папы там не было. Он уже поднялся в кабинет.

Президентша (еще более разочарованно) . А-а… Понятно. Ну а к нему в кабинет ты никогда не заглядывала?

Мари-Кристин. Нет, мадам. Мне не разрешали!

Президентша. Но ведь ты все равно туда поднималась, как все любопытные маленькие девочки… Ах, как это было давно! (Заигрывает с девочкой и сюсюскает; не отстают от нее и заседательницы) . А ну-ка сознаемся, что мы украдкой поднимались в папин кабинетик, стараясь, чтобы ступеньки не скрипели!

Мари-Кристин (еле слышно) . Да, мадам.

Президентша (тоном провокатора) . И ты прикладывала ушко к двери, моя маленькая хитрюшка!