Жан Сибил - Автобус № 40, остановка 36

Дама в черном (Пижоно). Но ты посмотри, посмотри!

Пижоно. Гляди-ка!.. М-да… Мой дядя! Ну что ж, у вас хотя бы не будет угрызений совести, что вы не пошли на его похороны в прошлый раз.

Дама в черномЭто снимает с меня огромную тяжесть.

Воришка. Она сможет теперь исправить свою оплошность.

Шофер. Благодаря мне.

Мельхиседек. Однако всё еще неизвестно, хочет ли он окончательно умереть.

Мафусаил. Особенно еще и потому, что покойник хитрюга, он уже один раз всех обманул.

Гибернатус. Мне кажется, он не так расплющен, как шесть месяцев назад.

Гиристофамис. Но, в конце концов, что думает сам мертвец обо всем этом?

Мертвец. Аааааа…

Мафусаил. Все время повторяет одно и то же. Меня это просто бесит.

Воришка. Старички, тихо. Тут стоит вдова.

Гибернатус. Ну и что?

Дама в черном.А то, что я страдаю.

Мельхиседек. У вас было шесть месяцев, чтобы его оплакивать. Вы ведь не собираетесь устраивать нам из этого страдания кино.

Пижоно. По правде говоря, у нее не было для страдания времени.

Гиристофамис. Почему?

Мафусаил. Что же она делала?

Дама в черном (Опустив глаза). Я целовалась с Пижоно.

Мертвец. Мерзавка.

Дама в черном.Но в этот раз я твердо решила проследить за твоими похоронами… И выбрать кремацию. Это более надежно.

Мертвец. Я не хочу.

Дама в черном.Да, мой дорогой. Я вдова, я решаю. Ты кончишь тем, что превратишься в пепел.

Мертвец. Неужели тут нет кого-нибудь с добрым сердцем, чтобы меня защитить?

Гибернатус. Всегда можно спросить.

Мафусаил. Да, это ничего не стоит.

Четыре старика (Кричат во все четыре стороны). Эй! Есть ли тут кто-нибудь с добрым сердцем, чтобы его защитить?

Воришка. Я!

Милашки. (В восторге). Миц-ка-тю! Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!

Мафусаил. Вы оригинал… Ну ладно, вас слушают.

Шофер. Если вы это сделаете, я в следующий раз не возьму вас на свой борт. Идите воруйте в другом месте.

Мертвец. Дайте сказать моему адвокату, я имею на это право.

Пижоно. Это верно, тетя. Он действительно имеет право.

Дама в черномДаже мертвый, он меня нервирует. Ах, если бы я была шофером автобуса! Уж я бы в первый раз не дала осечку!

Воришка. Дамы, господа, старые сморчки и вы, прелестные крошки, такие возбуждающие…

Милашки (В восторге). Миц-ка-тю! Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!

Воришка. У мертвеца есть принципы. Он не торопится превратиться в пепел. Но может ли он противиться утешению своей вдовы, ее удовольствию иметь своего мужа в печи? Урна, в которой он проведет свою вечность — я представляю ее разрисованной большими цветами, солнцами, маками, и обнаженный ангелочек со сложенными крыльями — урна, чтобы вдова время от времени могла приподнимать крышку и созерцать своего любимого… Разумеется, супруга, пока молода, имеет любовника; он ее покинет, она возьмет себе другого, ведь это возбуждает; до тех пор пока она не получит свою порцию секса, ничто ее не успокоит. Но, в конце концов, она человеческое существо, покойник должен ее понять и остаться рядом, чтобы поддерживать ее морально. Вот почему желательно отвергнуть его посмертное ходатайство.

Мертвец. Дебилоид.

Дама в черном.Я весьма тронута вашей блестящей речью.

Воришка. Вы еще вполне ничего, вполне. Я мог бы помочь вам перевезти урну.

Вилли. Аоао… Ай вонт также спик речь. Потому что не согласна с этим молодым красивым бой, который имеет вид с хорошими мускулами.

К большому удивлению присутствующих, она выходит из автобуса.

Нужно типа респект мертвых. Если он не вонт, значит нет. Сжигать — ноу. Я — френч девушка из многих френчей. И я говорю: да здравствуют традиции, да здравствуют гробы! Мой папа сделает его вам со скидкой.

Мертвец. Если уж так, то я хочу, чтобы гроб был высшего класса.

Вилли. Да. Она заплатит, а ты в него ляжешь. Тебе повезло.

Воришка. (Вилли). А ты еще аппетитнее, чем вдова. Можно тебя потрогать?

Вилли. Yes, come. (Привлекает его к себе. Они обнимаются).

Милашки. Браво! Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!

Дама в черномОтвратительно!