Семен Злотников: Команда

Тренер(Кусакиной). Только попробуй!

Кусакина(не пробует — но жаждет отдавить подруге ногу). А чо убираешь?

Пыжова.Не убираю, дави ! (А сама убирает.)

Кусакина.Не убирай, да ты, не держи… Гляди на нее… (Изловчившись, все-таки попадает по ноге.)

Пыжова.Больно! (Заскакала от боли на одной ноге, поджав другую.)

Тренер(Кусакиной). Приятно? Тебе хорошо?

Кусакина(с невинным видом). А чо?..

Тренер.Товарищу сделала больно — теперь можно жить, да?

Пыжова.Ой, миленький Гоген Петрович, вы за меня переживаете?

Кусакина(смеется). Х-ха, сдалась ты ему!

Пыжова.А вот и сдалась!

Внезапно срывается и убегает из зала Алевтина. Тренер ее провожает удивленным взглядом.

Кусакина(отталкивает, вдруг, Пыжову). Подвинься, да ты!

Тренер.Кусакина!

Кусакина( локтем оттолкнув подругу). Чо Кусакина? Чо Кусакина?

Пыжова(тоже толкается). Не толкайся, Селедка, я тоже могу!

Тренер.Вы обе решили сорвать тренировку?

Кусакина.А чо?

Тренер.Я сказал: прекратить! Я сказал: прекратить!

Бегом возвращается и становится в строй Алевтина .

Капитан!

Калинкина.Я!

Тренер.Где дисциплина?

Калинкина.Не знаю!

Тренер.Переизберу! Не можешь порядок в команде — при всех обещаю, устрою общее собрание и переизберу! Уже скоро совсем!.. Хочу начать тренировку — не могу! Или болтают, или болтаются, или огрызаются, или хамят! Я вам в пять тысяч семьсот шестьдесят пятый раз говорю: если дальше так будем жить — дальше мы жить не будем!

Кусакина(Дакашиной). Разошелся, гляди… А чо с ним сегодня?

Тренер(разъяренно). Не говори обо мне при мне в третьем лице!

Внезапно срывается и убегает Алевтина. Тренер оторопело глядит ей вслед.

Куда?..

Пыжова.Гоген Петрович, людям, бывает, хочется…

Тренер.Что хочется, что?

Пыжова.Ну, это… Ну, как бы — ну, это…

Тренер(Художнику, спустившемуся на землю с лестницы ). Художник, вы понимаете?

Художник.Про что?

Тренер.Не про что — вообще! Вы художник, должны понимать!

Художник.Нет…

Тренер.Вот и я — нет!.. Всегда понимал, а теперь до того не понимаю, что по ночам уже не сплю! По ночам глаза отворяю — и ни в одном глазу!.. Сон бежит, представляешь? Как вспомню, что у нас через неделю игры — и меня, как дождем. От пяток до самого лба. Хочешь, трогай мой лоб — ледяной!

Пыжова(со слезами). Ой, бедненький Гоген Петрович…

Тренер.Что делать, художник?

Художник. Не знаю… (Направляется к поролоновым матом).

Пыжова.А вы на ночь, наверно, чаю с малиной выпили.

Тренер(резко). Не выпил!

Пыжова.Да? А я тоже, как чаю с малиной напьюсь, мне тоже не спится, и тоже лежу и потею, лежу и думаю…

Тренер.Маша, малина у вас на уме! Что у тренера за команду душа болит — такое тебе в голову не приходит.

Пыжова.Приходит, Гоген Петрович.

Тренер.Я знаю, что вам приходит!

Пыжова. Это, это приходит, Гоген Петрович.

Бегом возвращается и становится в строй Алевтина.

Вот именно то, про что вы сказали — то и приходит. Я даже Але вчера говорила: по-моему, я говорила, у Гогена Петровича душа за нас за всех жутко болит. Аля, скажи!

Алевтина.Ну.

Пыжова.Нет, ты ему словами скажи, как я тебе сказала.

Алевтина(не понимает). Чего ты мне сказала?

Пыжова.Здрасти, Аля! О чем я тебе вчера говорила?

Алевтина.О чем?

Пыжова.Про его прекрасную душу — забыла? Как она у него болит? Вообще, какая она у него? Ну, скажи?

Алевтина.Зачем?

Пыжова(все больше распаляясь) . Как зачем, как зачем? Гоген Петрович не верит.

Тренер.Не верю.

Пыжова.Сделай, чтобы поверил!

Алевтина.Ну, ладно: она говорила, как будто вы говорили, что всю жизнь на команду положили, а она недостойна.

Пыжова.Аля, не так! Гоген Петрович, она… Аля, зачем искажать? Я только сказала, что Гоген Петрович отдал нам очень много жизненных сил и поэтому ему глубоко не безразлично, что с нами происходит.

Алевтина.Ты сказала, он лезет в нашу личную жизнь.