Роберт Тома - Второй выстрел

(Она берет его.)

Сюзанн. — Значит мне достаточно лишь нажать на курок?

Оливье. — Ну да… (Она кладет его в карман.) Очень хорошо! Теперь я демонстративно выхожу, чтобы он это видел… Ты встретишь его с улыбкой… Не показывай ему деньги сразу… (Указывает на ящик, где они лежат.) Ты достанешь их только, если он попросит тебя показать…

Сюзанн. — Я знаю… Главное, чтобы он сел рядом… и не промахнуться… (Дрожит.) О! Он попытается меня поцеловать…

Оливье. — Не заводись.

Сюзанн. — Поцелуй Иуды!

Оливье. — Он это сделал всего лишь за тридцать серебряников.

Сюзанн, с улыбкой . — Все дорожает.

Оливье. — Ни пуха, ни пера… Расслабься… Мы ликвидируем мерзкое, ядовитое насекомое, вот и все…

Сюзанн. — Я словно в тумане… Точно все это происходит не со мной, а с кем-то другим, а я сама, устроившись в этом кресле, наблюдаю со стороны, как какая-то, похожая на меня женщина, сжимает в кармане револьвер.

Оливье. — Во всяком случае, если в тот момент, когда тебе надо выстрелить, твое сомнамбулическое состояние пройдет, вспомни сразу же, что срыв нашего плана может стоить тебе двадцати лет тюрьмы.

Сюзанн. — Что? Двадцать лет?

Оливье. — Да. Я не хотел говорить тебе об этом раньше… оставил это на закуску, в качестве последнего напутствия, чтобы тебя вдохновить. Если Патрис затеет скандал, ты рискуешь провести долгие годы за решеткой. А тот факт, что ты являешься моей женой, только ухудшит положение. Все мои враги набросятся на меня!

Сюзанн, дрожит . — Двадцать лет?..

Оливье. — Подумай об этом.

Сюзанн. — Теперь я буду думать лишь об этом! Ты здорово меня подстегнул!

Оливье. — Дай бог, чтоб это пошло нам на пользу!

Сюзанн. — Пойдет! Который час?

Оливье. — Без трех… Я ухожу…

Сюзанн. — Поцелуй меня…

Оливье, целует ее . — Осторожно! Револьвер заметен… (Она поправляет револьвер в кармане.) Через несколько минут он должен быть обезврежен и лежать здесь.

Сюзанн. — Он будет лежать здесь.

Оливье. — До скорого! Улыбайся! Игра начинается… И главное, не показывай ему деньги. (Выходит.)

(Пауза. Сюзанн не двигается. Шум. Входит Патрис, держась совершенно непринужденно.)

Патрис. — Добрый вечер, прекрасная госпожа… (Она прерывает его озорным свистом и с довольным видом достает ящик и высыпает из него на стол деньги. Он подскакивает к ней с победным криком, но, неожиданно опасаясь подвоха, на цыпочках приближается к часам и произносит.) « Как мы и договаривались, ваш муж вышел прогуляться, я же пришел получить мои деньги! Где миллионы?»

Сюзанн. — Успокойся, дорогой! Представление окончено. Оливье давно уже убрал свой магнитофон из этих часов. (Вульгарно хохочет.)

(С этого момента Сюзанн демонстрирует свою настоящую сущность: алчная, волевая ид дьявольски умная.)

Патрис. — Вот как! Значит нет смысла разыгрывать еще один спектакль?

Сюзанн. — Нет, с этим покончено!

Патрис. — Ну наконец-то, козочка ты моя! Мне до смерти надоела роль шантажиста! (Снимает накладные усы.)

Сюзанн. — Я объясню тебе вкратце наш дальнейший план. Плесни себе чего-нибудь! (Дружеский жест соучастницы.)

Патрис, похохатывает, глядя на деньги . — Двадцать миллионов! Он отвалил такие бабки! С ума сойти! Ты меня частенько поражала, Сюзанн, но этот случай — просто твой шедевр!

Сюзанн. — Благодаря твоим артистическим способностям.

Патрис. — Я, кажется, ни разу не ошибся в тексте, не так ли? Повторил все слово в слово, как ты меня учила: «Ваша жена — преступница! Мне все известно, тащите 35 миллионов! Раскошеливайтесь, шериф! Сюзанн убила своего первого мужа!» Тогда, когда этот жалкий тип — Винсент Леруа — умер от туберкулеза за тысячу километров от тебя!

Сюзанн. — Ты был потрясающ в двух твоих сценах!

Патрис, начинает набивать карманы . — Как он отреагировал, твой ревнивец, когда прослушал запись?

Сюзанн. — Нюни распустил и разыграл целую мелодраму!

Патрис. — Придуманный нами сценарий был, однако, весьма экстравагантен!

Сюзанн. — Но логичен! И скроен специально для моего дорогого полицейского!