Сэмэн Цыбулька: Шоб я так жил! Анекдоты из Одессы

— Да, Розочка, чирий!

— Что, в самом деле?!

— Нет, чуть-чуть правее!

Одесский аэропорт. Предпоследний еврей, уезжающий в Израиль, говорит последнему, который еще остается в Одессе:

— Сема, когда будешь улетать, не забудь выключить свет в аэропорту…

Рабинович побывал в Одессе на курорте и привез оттуда невесту — Цилю. Собрал друзей на смотрины. Красивый стол, невеста со всеми мило беседует.

Друзья благодарят за приятный вечер и в дверях шепчут Рабиновичу:

— Ты с ума сошел — жениться на этой женщине!

Знаешь, сколько у нее было мужчин?

Рабинович расстроился и говорит Циле:

— Извини, я не могу на тебе жениться, у тебя было слишком много мужчин.

Циля говорит:

— Минуточку. Я тебя не устраиваю как женщина?

— Нет, наоборот.

— Я плохо готовлю?

— Замечательно.

— Я не умею принимать гостей?

— Прекрасно принимаешь.

— Так что ж я, по-твоему, всему этому на заочных курсах училась?

— Рабинович, это правда, что Одесса — интернациональный город?

— Безусловно. Стоит вам только на секундочку представить себе, сколько в ней проживает евреев самых разных национальностей, и вы таки перестанете задавать мне эти глупые вопросы…

Одесский дворик.

— Циля, а Сема что, твой новый спутник жизни?

— Ой, что вы, Сара Марковна, он таки новый спутник связи.

Одесса. 1990 год. Разговор в очереди:

— Посмотрите вон на того гражданина. По-моему, он еврей.

— Не может быть! Все евреи давно уехали.

— А мне кажется, еврей. Давайте у него спросим.

— Товарищ, извиняюсь, вы случайно не еврей?

— Я? Еврей??! Поц я, а не еврей!..

Идут два еврея по ночной Одессе. Вдруг из темноты вываливается братва с ножами.

— Деньги, ценности, часы — быстро!

Один еврей поворачивается к другому:

— Фима, я тебе должен 300 долларов, отдаю при свидетелях.

Мужик приходит в столовую, а там рыбный день.

— Дайте мне мясную котлету!

— Извините, но у нас только рыбные блюда.

— …Но мне нужен белок!

— Возьмите рыбу, в ней тоже много белка и к тому же есть еще и фосфор!

— Вы не поняли меня! Мне надо, чтобы он стоял, а не светился!

Семейная пара эмигрировала из Одессы в Нью-Йорк… Проходит дней десять, и глава семьи звонит своему другу в Одессу:

— Сема, ми в раю! Сема, ми на Брайтон-Бич!

Позавчера с Софкой были в ресторане… Ми на пятнадцать долларов обожрались… форшмак, печеночка с луком, моченые арбузы… Здесь все наши: Люсик с Дерибасовской, Циля с Молдаванки…

Сема кричит в трубку:

— А как там Америка?

— А хрен ее знает… Ми туда не ходим!..

Одесса, два еврея-лавочника:

— Зяма, ви таки почему так снизили цены на мыло, вы шо демпингуете?

— Мойша, так ви посмотрите, как взвинтил цены на веревки!

Собрался один одессит в Италию ехать, ну, ему говорят, что, мол, у них там на базаре можно (нужно) цену, сбивать… хоть вдвое. Ну, приехал туда, пошел на базар, выбрал какую-то безделушку, спрашивает:

— Сколько?

Торговец:

— 1000 лир.

— 500!

— 800…

— 400!

— Ты откуда такой?!

— Я из Одессы!

— О-о-о! В знак дружбы наших стран, забирай бесплатно!

— Тогда давай две!!!

Одесса, 80-е годы… Многие выехали, многие готовятся, ну, а оставшихся многих постигла завидная участь и тут, в родном городе у самого синего Черного моря…

Утро, 7 часов. У нового отбеленного дома истошный крик:

— Иван… Иван… Иван…

С такой же монотонностью это имя выкрикивается еще несколько раз, и один из жильцов определенно не выдерживает и, открывая форточку, орет:

— Поц! Какой Иван?! Это же кооперативный дом…

Одесса. Она — дама за пятьдесят, с огромным бюстом, страстно увлекающаяся поэзией. Он — седой щуплый мужичок, считающий себя непревзойденным интеллектуалом, а ее — законченной идиоткой. Миллионная по счету ссора. Его истошный вопль:

— Дура!!!

Смертельная обида с ее стороны.

— Лева, ну, почему таки дура, а хотя бы не бл…дь?

Он назидательно поднимает указательный палец:

— Цилечка! Бл…дь — это же как звание народного артиста, его еще заслужить надо!!!

Как в Одессе деликатно подсказывают о незастегнутой ширинке:

— Сема, поправьте ваш галстук… Ниже… Ниже… Еще ниже… Оп-па!..

Сара с Абрамом ложатся в постель. Он начинает к ней приставать, она ни в какую. Он уже и так, и эдак. Наконец она соглашается.