Юлия Белочкина - Еврейское остроумие. Земля обетованная

— Дорогой мой, — ответил ребе Шмуэль, — давайте разделим работу: вы, бизнесмены, позаботьтесь о деньгах для строительства железных дорог, телефона и телеграфа, а мы, раввины, позаботимся о субботе.

* * *

Два студента технийона несколько часов подряд завзято спорят: есть Бог или Бога нет? В конце концов они приходят к выводу: Бога нет. Вероятно, от этой дискуссии у них пересохло в горле, они покупают по бутылочке воды,

говорят браху и только потом пьют. Я напоминаю им, что они решили, что Бога нет. Юноши смущаются. Потом один из них говорит:

— При чем тут одно к другому? Есть Бог или нет Бога — это общий вопрос, а воду без брахи пить нельзя!

* * *

В одной из иерусалимских строительных компаний владелец, человек глубоко религиозный, предоставлял своим служащим возможность позавтракать за его счет. Однажды (дело было в пятницу) на завтрак были говяжьи сосиски, и новый курьер отказался их есть, сказав, что он католик и по пятницам не может есть мясо.

— Как, ему, значит, нехороша наша еда? Да я его сейчас же вышвырну, чтоб и духу его здесь не было!

— А что он сделал плохого? — заступилась секретарша. — У нас, евреев, тоже есть запреты — не едим же мы свинину…

— Не понимаю, ты что, хочешь сказать, что можно уравнять наши священные традиции и всю эту идиотскую чушь?!

* * *

Образованная элита Израиля, со снисходительным презрением поглядывающая на представителей религиозных общин, частенько прибегает к слову Торы, чтоб объяснить свои поступки и решения.

Заведующий лабораторией решил уволить лаборантку и взять на ее место дочь своих недавно эмигрировавших друзей. Так как претензий к работе сотрудницы не было, он не мог придумать, как бы это дело обставить. В конце концов он вызвал своего заместителя и попытался переложить эту задачу на него.

— Я не стану этого делать, — категорически заявил заместитель. — Вот вы как думаете, почему Бог лично повелел Аврааму принести в жертву сына своего, Исаака, почему не передал свою волю через ангела? Потому что ангел ему сказал: «Тебе надо зарезать человека? Вот и делай это сам!»

* * *

В спорах между наукой и религией побеждает казуистика.

Преподаватель технийона ядовито сообщает преподавателю ешивы, что видел, как его студенты отплясывали с девушками в ночном клубе.

Ребе отвечает светлой улыбкой.

— Ну и что? Другие молодые люди тоже гуляют с девушками.

— Но другие молодые люди не изучают священных книг!

— А, так вы хотите сказать, — говорит раввин, — что вам не нравится, что мои студенты изучают Тору?!

* * *

Хрущеву не по себе, когда он думает о том, что останки Сталина находятся в СССР. Он предлагает де Голлю поместить их в Пантеоне. Де Голль вежливо отказывается, Хрущев обращается в Вашингтон. Там тоже не хотят, чтобы Сталин лежал на Арлингтонском кладбище. Хрущев пишет Макмиллану; но и в Вестминстерском аббатстве для Сталина не нашлось места.

Наконец Хрущев спрашивает Бен-Гуриона, израильского премьер-министра. Бен-Гурион согласен, правда, он напоминает советскому лидеру, что на Святой земле самое высокое в мире число воскресений из мертвых…

Так Сталин остался в России.

* * *

Приятно то, что в Израиле, где религиозные ненавидят светских, выходцы из стран Востока — выходцев из Европы, старожилы — новоприбывших, левые — правых, все солидарны хотя бы одном вопросе — правительство никуда не годится!

Министр говорит секретарше:

— Вызови мою машину.

Секретарша — диспетчеру:

— Приготовьте патрону машину.

Диспетчер — начальнику гаража:

— Лимузин шефу, будь он неладен!

Начальник гаража — парковщику:

— Телегу нашей обезьяне!

* * *

Из цирка сбежал лев. Наделю его искали, но он как будто сквозь землю провалился. Выяснилось, что лев прятался в здании

Гистадрута (администрации профсоюзов). Он съедал по одному сотруднику Гистадрута в день, и этого никто не замечал. Но на седьмой день он сожрал марокканского мальчишку, который разносил кофе и булочки по кабинетам…

* * *

Заседание Совета министров в кнессете. Министр финансов докладывает о грядущем дефолте и полном экономическом коллапсе. Министр торговли предлагает:

— Давайте объявим войну Соединенным Штатам. Американцы нас завоюют, потом предложат что-то вроде плана Маршалла, и мы поправим наши дела!

— Какая безответственность! — возмущается министр обороны. — Вы только подумайте, в какой яме мы окажемся, если, не дай бог, победим?