Авессалом Подводный - Отдельные мысли

— Вероятно, вначале нужно полюбить эти препятствия, — предположил мудрец.

К Ходже Насреддину пришел юный мистик и сказал:

— Любимый учитель! Помоги мне, ибо глубочайшие сомнения раздирают меня на части. Иногда я так люблю тебя, что любовь переполняет и захлестывает меня с головой — но тогда я совершенно не чувствую к тебе уважения и не могу у тебя учиться; а иногда ты для меня — высочайший авторитет, а я — само ученическое внимание, но не испытываю при этом к тебе никакой любви. Как мне быть?

— Кто же запретит ребенку скакать на одной ножке, если ему так нравится? — ответил Насреддин. — Но, думаю, если он после долгой разлуки увидит свою маму, то бросится к ней навстречу со всех ног.

— Есть ли у тебя ясновидение? — спросил Ходжу Насреддина скептик.

— Оно включается утром, когда я просыпаюсь, — ответил великий мистик; — когда ко мне обращаются ученики, оно сменяется яснослышанием, а когда сажусь за стол — яснообонянием.

— Как определить, с каким делом я могу справиться сам, а когда необходима помощь Аллаха? — спросил Ходжу Насреддина сосед.

— Если твое эго хочет получить орден Самостоятельности, Аллах вряд ли станет ему мешать, — заметил мудрец.

Ходжа Насреддин приближался к чайхане, ведя за собой своего ишака.

— Почему ты не едешь на нем верхом? — удивились ученики.

— Сегодня впервые он доверил мне выбор жизненного пути! — радостно объяснил Ходжа.

— В чем разница между объективным и субъективным? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Объективное качество, — объяснил Ходжа, — есть атрибут, понятный Богу, субъективное — доступно человеку. Например, лимон обладает объективным бытием и субъективным вкусом.

К Ходже Насреддину пришел расстроенный сосед.

— Никак не могу решить: является ли ум инструментом моего эго или же, наоборот, эго есть порождение моего ума?

— Уздой Ума высшее «я» направляет ишака Эго по пути Духовности, — объяснил мудрец, — и все четверо сотворены Аллахом.

— О мой возлюбленный мастер! — воскликнула саньяси. — Я изжила в себе все желания, кроме одного: мне хочется летать, подобно птице!

Мастер молча вручил ученице лук и колчан со стрелами.

— Если мое низшее начало также имеет Божественное происхождение, чем оно отличается от высшего? — спросил ученик Ходжу Насреддина.

— Тем, что на этом настаивает, — ответил Ходжа.

— Почему ты нас никогда не упрекаешь? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Упреки это низшая форма любви учителя к ученику, — объяснил Ходжа. — Средняя форма это ответы на вопросы, а высшая — молчаливое обожание.

— Твое мышление кажется мне чересчур ясным, — сказал Ходже Насреддину скептик.

— Яркие лучи солнца Сознания могут иногда пробиться через разрывы туч Обусловленного Восприятия, но полностью разогнать их в стороны способен лишь ветер Высшей Устремленности, — заметил мудрец.

— Расскажи нам о познании, — попросили ученики Ходжу Насреддина.

Ходжа сказал:

— Сначала человек познает внешний мир, и это называется наукой.

Затем он пытается понять самого себя, и это называется психологией.

Затем он обнаруживает, что внешний мир познан им как-то не так, и это называется экзистенциальным кризисом.

Выйдя из него, человек обнаруживает, что внутри него появился Бог и начинает.

Его исследовать, и это называется самопознанием.

Изучив внутреннего Бога, человек обнаруживает, что внешний мир полностью перешел вовнутрь, и это называется просветлением.

— Расскажи нам, что такое Путь, — попросили ученики Ходжу Насреддина.

Ходжа сказал:

— Вначале человек идет, не смотря себе под ноги; но однажды он спотыкается о камень, на котором написано: Жизненный Путь, и обнаруживает, что действительно идет по дороге.

Пройдя по Жизненному Пути некоторое расстояние и заглядевшись на пролетающую мимо ворону, человек падает, а поднявшись, видит придорожный камень, на котором написано: Религиозный Путь.

Тут человека осеняет, что он упал потому, что Бог поставил ему подножку, и начинает этого Бога искать. Бог упорно скрывается, но следы Его присутствия становятся все яснее и ощутимее.

А дорога постепенно оживает и начинает двигаться навстречу человеку: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока вовсе не исчезает из виду.