Николай Уваров - Вологодчина в русском фольклоре

Он всё сделал-то сибе же тут ведь хаточку,

Вот ведь хаточку сибе да на ночлег же тут,

А и зашол, зашол ведь и скоро под елушечку.

А и он покушал-то, поел своих подорожницьков,

А и он тогда-то ведь, Арсёнушко, на отдох же лёг,

А на отдох-то он ведь и лёг да хотел спать тогда.

А и он ведь спать не спал, да только так лёжал,

А и он ведь так-то лёжал, все лёжал да выслушивал;

А и услыхал Гарсёнушко, прислушалсе,

А и он услышал-то ведь топать-ту ведь страшную, -

Мать сыра земля ведь всё же колебаласе,

На древах-то ети листочки шевелилисе,

А и услышал-то скоро гам, разговор весь громкий был,

А и увидел-то тут Арсёнушко ведь коней проезжаюшших,

А и со возами-ти ведь ехали с высокима,

А и как за имы-то видь и шли обозы страшные,

Как поехали мимо Арсёнушка-те самого.

А и тут Арсёнушка лежал же призадумалсе,

А и полёжал-то он немного, стал вставать тогда:

«А и если-то я-то здесь, дак всё просплю же я».

А и ставал, ставал Арсёнушко, подымалсе он,

А и одевал-то вон суночку-котомочку да за плечи,

А и брал ведь свой-то он ведь и посох во руки-ти,

А и как пошол ведь вперёд, пошол Арсёнушко, поглядыват.

Впереди-то что ему же, скажом, видитса,

По-за ём-то видь, скажом, оставаитсе,

Во серединушки-то что же вот ведь видитсе, -

Увидал-то он зарево-то чудное,

Оно горело-то, ведь и зарево, огнём же тут.

Как увидал же когда Арсёнко-то болышо зарево,

Он пошол, пошол к етому-ту зареву;

Подходить-то как ведь стал же он по близости,

Увидал-то ведь очунь чудо чудное:

Много коней-то ходило в лугах же тех,

А и как сидели тут, сидели много разбойницьков,

Как сидело много ночних же подорожницьков,

Тут расставлены были у них же всё белы шатры,

Розоставлены были палаточки дубовые,

Тут стояли-то у шатра столички дубовые,

Как стояли тут скамеечки дубовые,

На столах-то ведь чего было накладено,

Выпивали, пили всё зелено вино,

Зелено вино они же, пиво пьяноё.

Подошол-то наш Арсёнушко, остановилсе он,

Приостановилсе он, стоял же всё высматривал.

Как разбойницьки-ти попили-покушали,

А другие разбойницьки варили ужну ужнати;

Атаман-от с есуилом-то сидели тут,

Вот сидели они, ведь и всё же дел вели же свой:

Вот на первой-от ведь и дел клали красно золото,

Они клали-то ведь красно золото,

На второй-от дел ведь клали-то чисто серебро,

А на третий-от дел ведь клали дорогой жемчуг.

Подошол к йим Арсёнушко близёхонько,

Говорил-то йим с весёлою улыбочкою:

«Здравствуйте, здравствуйте, дородни вы добры молодцы,

Добры молодцы, те вы же всё камышнички!»

Атаман-от ведь тогда да огленулсе-то,

Огленулсе-то, сказал же всё Арсёнушку:

«Ты откуда взялсе, мужик-от простой же, деревеншшина?

Как тебе разве, деревеншшина, не охота болыни в свети жить,

Что ведь сам же ты вот пришол да принёс свою же вот да ведь голову?»

Отвечал тогда Арсёнушко атаману-та:

«Не на смерть я ведь пришол, да атаман, скажу, -

Я пришол ведь с тобою повидатисе,

Повидатисе-то с тобой я, познакомитьсе:

Ты возьми, возьми меня к себе в камышнички,

Во камышнички возьми к себе в дружиночку,

Как ведь мне же, деревеншшину, во дел возьми,

Уж ты дай-ко на меня теперя полный пай!»

«Какой хитрой ты, мужик же деревеншшина,

У нас много лет служат да паи не скоро есть!

Не дадим тибе, деревеншшина, пая полного».

«Дайте, дайте мне тогда хоть ведь пол-пая;

Пол-пая не даваете, – давайте полный пай!»

«Не дадим-то тибе же пая полного».

«Тогда давайте мне, камышнички, мне-ка треть пая!»

Не давали-то ему ведь треть пая.

Как просил-то гон ведь их да хошь ведь четверть дать, -

Не давали ему пая четверти.

Говорил тогда Арсёнушко таковы слова:

«Вы возьмите-тко, буду я даром жить в камышничках!»

Атаман тогда с камышничками переговорилсе он;

Закрыцали, зашумели все камышницьки:

«Немалу хочешь у нас шутить шуточку, атаман же наш,

Пренять хошь ты мужика же, деревеншшину:

Во-первых-то он не знает о наших делах камышнеческих,

Во-других-то гон запутат нашо дело всё, -

Он ведь стретит-то кого из мужиков же где,

Разболтат-то всё, расскажет, где-ка мы живём,

Заберут-то ведь всех же, поимают-то,

Как живых-то нас ведь и боле не оставят тут.

Как берите лучше мужика же, деревеншшину,

Его надо же, атаман, скорей прикончити!»

Отошол атаман да сел он же на своё место,

А как приказал тогда гатаман да забрать его,

Забрать его, запутать в пугани в шелковые,