Геннадий Феоктистов - Слова - сказанные и прочитанные

Больше всего о детстве сожалеет старость.

Бог в качестве высшего абсолюта необходимо вне нравственности.

Бог Ветхого Завета есть воплощение абсолютной власти в её идеальности замысла. Власти невидимой, непостижимой, но проявляемой в безусловности притязаний на свое осуществление. Которая вечна в утверждении своего существования: “Я езмь сущий”. И тем неоспорима.

Христианство зримостью одной из своих ипостасей (Христос) нарушило чистоту трансцендентности иудейского Бога, остановившись на полпути между язычеством и иудаизмом.

Гарантом нравственности общества должно быть само общество. Но не общество, которое основывает свою нравственность сакральным освящением свыше в лице Неба (Китай) или Бога (Европа), делегируемым ими генерацию нравственности и высший суд, но общество, берущее на себя ответственность за возникновение и поддержание нравственности, обуславливающее само своё существование нравственными критериями.

Многообразие мнений политиков требует единообразие их ответственности перед народом и государством.

И религия, и атеизм исходят из наличия определённого набора атрибутов, характеризующих некоторую высшую сущность и являющихся абсолютизацией бытия. Религия в качестве высшей сущности принимает Бога – высший абсолютный Абсолют, существующий вне связи с атрибутами бытия, но порождающий их. Атеизм принимает в качестве той же сущности материю, которая может существовать только в неразрывной связи с атрибутами бытия, непрерывно порождая и уничтожая их. Бог существует вне развития, материя саморазвивается, причем саморазвитие является условием её существования.

В конце концов, вопрос состоит в том, что предшествует: атрибут Абсолюту или Абсолют атрибуту. Первое может разрешиться только в случае снятия «предшественности» и замене на понятие «одновременности», «взаимообусловленности», т. к. атрибут не может существовать без сущности, подобно улыбке Чеширского Кота. Второе предполагает существование абсолютной сущности – Абсолюта (Бога или другого Абсолюта, как бы его не называли).

Коммунизм в России приобрёл характер религиозного отрицания христианства на материалистической основе. Поставив на место высшей абсолютной сущности материю бога, он, во многом, унаследовал догматику православия, произведя чисто внешние, косметические изменения. Характерна аналогия психологического состояния общества раннего христианства (периода апостолов) и первых десятилетий Советского государства, проникнутого ожиданием близкого наступления «царства Божьего» – «светлого Будущего» – коммунизма.

Христианство преодолело возникший кризис путём отнесения этого момента в неопределённое будущее, не связывая своё развитие с каким-либо общественно-государственными структурами, особенно на ранних стадиях, сосредоточившись на духовно-нравственной стороне деятельности людей. Коммунизм, в силу ряда исторических причин, оказался с самого начала жестко связан с государственностью вполне определённого типа, что, во-многом, лишило его необходимой свободы выбора различных вариантов идеологических моделей и, в первую очередь, свободы нравственного выбора, развития личности в её стремлении к идеалу. Христианство, со времен ап. Павла, такую свободу допускало в определённых пределах.

Теория эволюционного развития человечества к единому обществу, построенному на основе западных ценностей, сродни теориям тепловой смерти Вселенной. И там, и там конечным итогом является некая усредненная однородная структура.

Христианство и коммунизм являются примерами дедуктивных моделей устройства общества, в которых догматы предшествовали их фактическому осуществлению. И обе они не выдержали столкновения с реальностями жизни: “Царство Божие” вынуждено было переселиться на Небо, а от коммунизма сталось щемящее чувство несостоявшейся иллюзии.

Человечество не может существовать в условиях гомогенной культуры.

Бог, оставляя человеку свободу нравственного выбора в земной жизни, сделал его тем самым и высшей судьей самому себе, ибо приговор свыше отсрочен до Страшного суда. И трудно сказать, кто на этом суде имеет больше морального права быть судьей.

Бог экспериментирует над людьми, человек – над морскими свинками. И там, и там – приговор без права апелляции

Притягательность религии определяется не столько верой, но иллюзией милосердия.

Духовные ценности вырабатываются практической деятельностью сообществ, более или менее замкнутых в пространстве и времени, формулируются языком религии и увенчивают развитие этапов культуры, тем самым стимулируя жизнеспособные сообщества к дальнейшему развитию.