Сборник: Еврейские притчи

– Ничего, – ответил гость, – вот когда ты приедешь ко мне, я приму тебя лучше.

Вскоре знакомые поменялись местами. Гость, войдя в дом и осмотревшись, был удивлен, что к его приезду не было сделано никаких особых приготовлений. Хозяин, видя недоумение гостя, объяснил:

– Я пообещал тебе, что приму тебя лучше, чем ты принимал меня. Ты встретил меня и обращался со мной как с чужим, я же принимаю тебя как члена своей семьи.

Однажды в саду царь Давид увидел, как шершень расправлялся с пауком. «Зачем ты создал этих тварей, Господи? – подумал Давид. – Какой в них прок? Шершень не делает ничего полезного и только портит соты. Паук каждодневно ткет паутину, а одеться ему не во что».

Как только он это подумал, с неба раздался Голос:

– Давид, ты сомневаешься в целесообразности созданных Мной тварей? Придет время, и ты будешь нуждаться в них!

Спустя время, спасаясь от преследований Саула, царь Давид оказался в пещере. Надежд на спасение было мало, но Бог послал паука и тот заткал вход в пещеру. Когда Саул подошел к пещере и увидел паутину, он решил, что в нее давно никто не входил, и ушел ни с чем. Давид, выйдя невредимым из пещеры, восхвалил Господа и готов был буквально расцеловать паука.

После этого настало время Давиду идти за Саулом. Он должен был захватить копье Саула и сосуд с водой. Давид узнал, что Саул расположился на одном из холмов, и пошел в то место. Саул спал в шатре, а перед входом в него лежал Авенир, один из военачальников Саула – настоящий исполин, своим телом занимавший все пространство вдоль шатра так, что войти в него было невозможно. Был только единственный шанс – пройти под коленями гиганта, которые он держал согнутыми. Давид пробрался в шатер, взял копье и сосуд и собирался уходить. В этот момент Авенир начал выпрямлять ноги, которые, как две колоды, опускались над Давидом.

– Господи! – взмолился Давид. – Разве ты оставил меня? Помоги мне!

В этот момент прилетел шершень, который ужалил Авенира в ногу. От неожиданности гигант снова стал сгибать ноги, и Давид успел выйти из шатра.

После этого он воспел хвалу Господу.

Иноверец пришел к раввину и сказал:

– Я приму твою веру, если ты научишь меня всей Торе, пока я смогу стоять на одной ноге.

Раввин рассердился, обругал его, даже замахнулся на него и в конце концов прогнал.

Тогда иноверец пошел к Гиллелю [1]. И Гиллель обратил его, сказав при этом:

– «Не делай ближнему того, чего себе не желаешь», – в этом заключается вся суть Торы. А все остальное – есть толкование. Иди и учись.

Однажды один человек спросил известного мудреца:

– Почему я должен выполнять заповеди Торы, если я не понимаю их смысла?

– Если тебя одолевает болезнь, – отвечал мудрец, – ты зовешь врача. Он дает тебе лекарство. Ты зачастую не понимаешь, почему он дает тебе именно это, а не другое лекарство. Но ты веришь врачу, веришь в то, что он сумеет тебя излечить. А теперь скажи, разве меньше ты должен доверять Богу, который лечит твою душу?

Молодой человек, одетый и подстриженный по последней моде, пришел в синагогу местечка Бельцы и обратился к ребе с вопросом:

– Скажите, ребе, а как одевался Авраам, наш предок?

– Я не знаю, сынок, ходил ли он по Земле Израиля, одетый, как мы, – в лапсердак и сподик [2]. Однако я точно знаю, как он выбирал себе одежду. Он смотрел, как одевались неевреи, и… одевался иначе.

Как-то раз заспорили двое о том, можно ли рассердить Гиллеля.

– Вот увидишь, – сказал один из них, – уж я-то выведу его из терпения!

В общем, заключили они пари и поспорили на четыреста зуз.

Было это в канун субботы, когда Гиллель собирался купаться. Человек, который обещал рассердить Гиллеля, проходя мимо дверей его дома, стал выкрикивать:

– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?

Гиллель оделся и вышел к нему:

– Что тебе нужно, сын мой?

– Я хочу задать тебе один вопрос.

– Спрашивай, сын мой, я весь во внимании.

– Скажи мне, почему у вавилонян головы неправильной формы?

– Сын мой, ты, без сомнения, задал мне важный вопрос. Это все оттого, что у вавилонян нет хороших повитух.

Спорщик ушел, но через некоторое время вернулся и вновь принялся выкрикивать:

– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?

Гиллель, как и в прошлый раз, вышел к нему и спросил:

– Что угодно тебе, сын мой?