Артур Кангин - ОстанкиНО

Вор осторожно переступил порог.

– Вот манки немного осталось, – певучим голосом экскурсовода вещал Макар. – Тут грамм триста пшена. Хлеба, увы, нет. И картошки.

Лиходей вдруг заплакал:

– Совсем обнищал, братишка?

– Совсем.

Познакомились.

Медвежатника звали Василием Петушковым. Он был, кстати, тоже из отставных телевизионных бухгалтеров.

У Васи с собой оказалась фляжка со спиртом.

Дернули под обломки сухаря.

– Напарник мне нужен! – исповедовался Василий. – Есть у меня на примете склад. Хранилище элитной одежды. Кожаные турецкие куртки. То, да сё…

– Зачем ты это говоришь? – усмехнулся Макар.

Он уже очень давно не пил. Сокровенное тепло благостно разлилось по телу.

– Напарник мне нужен. Пойдешь?

– Но грабеж – это насилие!

– Уточняю, склад одежды для богатеньких буратин. Они на фартовых автомобилях разруливают. Какое насилие? Что ты?!

Ещё выпили.

Сухарь закончился, занюхали рукавом.

– Ну, разве попробовать? Всего разок? – задумался Макарка.

Склад на проспекте Мира взяли с лёгкостью необыкновенной.

Загрузили под завязку Васин «Москвичок» кожаными куртками и штанами.

На следующий день карманы Макара были набиты пачками ассигнаций.

Вечером же напарники пили элитный армянский коньяк, закусывали бутербродами с чёрной икрой.

– Ну, было насилие? – Вася хлопнул Макарушку по плечу.

– Разве, замок сломали.

– Вот! Привыкай к новой жизни, браток!

Видимо, Макаровское присутствие в деле привлекало фортуну. Ни разу не взвыла сигнализация. Ни разу на охрану не нарвались.

– Слушай, ты просто мой талисман! – похохатывал Вася. – Когда я тебя встретил, то на ржавом «Москвиче» рассекал. А теперь на шестисотом мерине.

Макар пополнел. Во все щеки у него играл молодой румянец:

– И, главное, никакого насилия!

– Чистая работа!

На Чертановском складе напоролись на матерого охранника. Здоровый бугаина!

Он схватил Макара за горло, стал душить. У Макарушки судорожно задрожали руки и ноги.

Вася пырнул финкой охранника в бок.

Тот разом осел.

– Убил? – спрашивал напарника дома Макар.

– Кто его знает! – смачно намазывал икру Василий.

– Но это же насилие!

– Да, какое там насилие? Охранник – холуй, пешка! Тьфу, на него!

Ах, как всё меняет буйное время!

На сегодняшний день Макар Жеребчик – главарь банды, лютующей в Подмосковье.

Макар не выносит ни одного слова возражения. Сразу же пускает в дело нож или пистолет.

С Васей Петушковым он расплевался. Василий стал осуждать его за излишнюю лютость. С такими Макару не по пути.

Жизнь Макара наладилась.

Он прикупил за несколько лимонов грин замок в Томилино. Вокруг все обтянул колючкой под током. Пустил мотаться туда-сюда собак-убийц.

Конечно, конкуренты на Макарушку покушались. Дважды прошивали его Мерседес калашом.

Господь хранил его…

Теперь он ездит в бронированном джипе, весом в 14 тонн. Днём и ночью за его спиной ходит двухметровый охранник, чемпион Москвы по боям без правил.

В минуту отдохновения, после большого дела, Макарушка садится на турецкую оттоманку, обкладывается книгами непротивленцев, Толстой, Ганди, Тереза мать и начинает грезить.

Когда-то он обязательно вернется к тотальному непротивлению.

Как же иначе?

Он и теперь внутренний непротивленец.

Но чем большим непротивленцем он становился внутри, тем более лютым зверем снаружи.

Закон сообщающихся сосудов.

– Хочешь Толстого и Ганди почитать? – спрашивает он своего двухметрового охранника.

– Я за всю свою жизнь всего одну книгу прочел, – хмурился богатырь.

– Какую?

– «Вешние воды».

– Возьми Евангелие. Прочти о непротивлении, о щеках.

– Не хочу, патрон…

И вот тут Макарка чуть не срывается. Он чуть не выхватывает револьвер с рифленой рукояткой. Но вместо этого гуманно бьет холуя кулаком по лицу.

Когда верзила сплевывает сгустки крови с зубами, Макарушка уходит прочь… С Евангелием под мышкой.

– Слушай, так он ведь сейчас отношения к телеящику никакого не имеет.

– Это так… Но ведь раньше.

– Нет, ты давай тех, кто сейчас там вертится. А кто с пистолетом в стороне лютует, зачем он нужен? Такими пусть сыскари Мура валандаются. А у нас задание глобальное. Историческое… Прихлопнуть ТВ! Шутка ли!

– Вернемся к нашим баранам?

– Ну, конечно! Продюсеров пока не тронь Цепани, брат, телережиссеров. Это еще те гуси!