Александр Чумовицкий - Если из многого взять понемножку…

Перестали финны плакать,
а над ними в туче Лоухи,
веселится и хохочет,
будто кто её щекочет,
что-то сверху им кричит.
В этом крике финны слышат:
«Как же я от вас устала
чёрной молнией метаться
взад-вперёд, туда-сюда!

Прежде чем к специалисту
плыть, мозгами-то раскиньте!
Сампо сделал Ильмаринен
из пушинки лебединой,
из кусочка веретенца,
и из молока коровы,
и из ячменя крупинки…
Верно? Но такое Сампо
не утонет никогда!»

В воскресный день моя сестра
сидела у костра.
Была моя сестра хитра —
поймала осетра.

И нет моей сестры умней —
не съела осетра:
– Мы поплывем на нём в музей! —
сказала мне сестра.

– В большой, красивый красный дом,
похожий на дворец.
Живет там Лиоплевродон,
он вождь нам и отец!

Из зала в зал переходя,
там плавает планктон,
глаза таращит на вождя:
какой великий он!

Он был рептилией – такой
простой, как мы с тобой,
но с ним воспрянул род морской
в последний смертный бой.

Он с детских лет мечтал о том,
чтобы на всей Земле
кто был нектон, тот стал планктон,
прекрасный, как желе.

И все, кто слушали его,
те шли за ним вперед,
вплоть до ракообразного,
что полз наоборот.

Далась победа нелегко,
и вот мечта сбылась!
До кайнозоя далеко,
но кончился триас.

Мы видим город Петроград
В семнадцатом году.
Бежит матрос, бежит солдат,
Вздыхают на ходу.

Рабочий тащит пулемёт,
Сейчас он упадёт —
Его любой из нас поймёт,
Кто бегал в гололёд.

Скользят отряды и полки,
Не удержав плакат,
Сидят на льду большевики,
И губы шепчут в лад…

Вот так мечта и не сбылась
Рабочих и крестьян.
Поскольку соль не сыпалась,
Был дворник в стельку пьян.

Приплыла к нему рыбка и спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Есть заказ, государыня рыбка…

Помнишь, ты присылала студента
Из строительного отряда?
По корыту к нему нет претензий,
Даже стружку потом прибрал он.

И избу срубил он на совесть,
Сразу видно, что этот парень
Топором владеет отменно.
Да, спасибо, и терем крепкий.

И по царским палатам тоже
У заказчика нет замечаний…
Но неделя-другая проходит,
Пуще прежнего старуха взбесилась…

Не даёт старику мне покоя…
Что мне делать с проклятою бабой?
Может, снова пришлёшь к старухе
Ты какого-нибудь студента?»

Ничего не сказала рыбка,
Лишь кивнула: заказ, мол, принят.
Воротился старик с моря,
А вопрос уж решён радикально.

«Даже слишком…, – старик подумал.
– Но зато я теперь свободен».

Ехал Грека через реку,
сам веселый и хмельной,
сунул Грека руку в реку
и качает головой:

– Надо, надо умываться
по утрам и вечерам…
Здесь, не трудно догадаться:
рак за руку Греку – ам!