Александр Грин: Эпизод при взятии форта 'Циклоп'

Александр Степанович Грин

Эпизод при взятии форта "Циклоп"

I

- Завтра приступ! - сказал, входя в палатку, человек с измученным и счастливым лицом - капитан Егер. Он поклонился и рассмеялся. - Поздравляю, господа, всех; завтра у нас праздник!

Несколько офицеров, игравших в карты, отнеслись к новости каждый по-своему.

- Жму вашу руку, Егер, - вскричал, вспыхивая воинственным жаром, проворный Крисс.

- По-моему - рано; осада еще не выдержана, - ровно повышая голос, заявил Гельвий.

- Значит, я буду завтра убит, - сказал Геслер и встал.

- Почему - завтра? - спросил Егер. - Не верьте предчувствиям. Сядьте! Я тоже поставлю несколько золотых. Я думаю, господа, что перед опасностью каждый хоронит себя мысленно.

- Нет, убьют, - повторил Геслер. - Я ведь не жалуюсь, я просто знаю это.

- Пустяки! - Егер взял брошенные карты, стасовал колоду и стал сдавать, говоря: - Мне кажется, что даже и это, то есть смерть или жизнь на войне, в воле человека. Стоит лишь сильно захотеть, например, жить - и вас ничто не коснется. И наоборот.

- Я фаталист, я воин, - возразил Крисс, - мне философия не нужна.

- Однако сделаем опыт, опыт в области случайностей, - сказал Егер. - Я, например, очень хочу проиграть сегодня все деньги, а завтра быть убитым. Уверяю вас, что будет по-моему.

- Это, пожалуй, легче, чем наоборот, - заметил Гельвий, и все засмеялись.

- Кто знает... но довольно шутить! За игру, братцы!

В молчании продолжалась игра. Егер убил все ставки.

- Еще раз! - насупившись, сказал он.

Золото появилось на столе в двойном, против прежнего, количестве, и снова Егер убил все ставки.

- Ах! - вскричал, горячась, Крисс. - Все это идет по вольной оценке. Он бросил на стол портсигар и часы. - Попробуйте.

Богатый Гельвий утроил ставку, а Геслер учетверил ее. Егер, странно улыбаясь, открыл очки. Ему повезло и на этот раз.

- Теперь проиграться трудно, - с недоумением сказал он. - Но я не ожидал этого. Вы знаете, завтра не легкий день, мне нужно отдохнуть. Я проверял посты и устал. Спокойной ночи!

Он молча собрал деньги и вышел.

- Егер нервен, как никогда, - сказал Гельвий.

- Почему?

- Почему, Крисс? На войне много причин для этого. - Геслер задумался. Сыграем еще?!

- Есть.

И карты, мягко вылетая из рук Геслера, покрыли стол.

II

Егер не пошел в палатку, а, покачав головой и тихонько улыбаясь мраку, перешел линию оцепления. Часовой окликнул его тем строгим, беспощадным голосом военных людей, от которого веет смертью и приказанием. Егер, сказав пароль, удалился к опушке леса. Пред выросшими из мрака, непоколебимыми, как литые из железа, деревьями, ему захотелось обернуться, и он, с тоской в душе, посмотрел назад, на черно-темные облака, тучи, под которыми лежал форт "Циклоп". Егер ждал последней, ужасной радости с той стороны, где громоздились стены и зеленые валы неприятеля. Он вспомнил о неожиданном выигрыше, совершенно ненужном, словно издевающемся над непоколебимым решением капитана. Егер, вынув горсть золота, бросил его в кусты, та же участь постигла все остальные деньги, часы и портсигар Крисса. Сделав это, капитан постоял еще несколько времени, прислушиваясь к тьме, как будто ожидал услышать тихий ропот монет, привыкших греться в карманах. Молчание спящей земли вызвало слезы на глаза Егера, он не стыдился и не вытирал их, и они, свободно, не видимые никем, текли по его лицу. Егер думал о завтрашнем приступе и своей добровольной смерти. Если бы он мог - он с наслаждением подтолкнул бы солнце к востоку, нетерпеливо хотелось ему покончить все счеты с жизнью. Еще вчера обдумывал он, тоскуя в бессоннице, не пристрелить ли себя, но не сделал этого из гордости. Его положение в эти дни, после письма, было для него более ужасным, чем смерть. Егер, хоть было совсем темно, вынул из кармана письмо и поцеловал смятую бумагу, короткое, глупое письмо женщины, делающей решительный шаг.

"Прощай навсегда, Эльза", - повторил он единственную строку этого письма. Мучительным, волнующим обаянием запрещенной отныне любви повеяло на него от письма, гневно и нежно скомканного горячей рукой. Он не знал за собой никакой вины, но знал женщин. Место его, без сомнения, занял в сердце Эльзы покладистый, услужливый и опытный Магуи, относительно которого он недаром всегда был настороже. Самолюбие мешало ему просить объяснений. Он слишком уважал себя и ее. Есть люди, не способные ждать и надеяться; Егер был из числа их; он не хотел жить.