Евгений Гончаров: New «Мёртвые души». И другие повести и рассказы

Старенький мобильный телефон Sony Миша носил в кармане как часы – сим-карта в нём давно была отключена за неуплату, да оно и к лучшему – не надоедали своими звонками многочисленные кредиторы. И вдруг этот мобильник запиликал мелодией вызова!

Воробьёв надавил кнопочку приёма и поднёс аппарат к щеке.

– Алё! Слушаю вас. Это кто?

– Чичиков, – ответил бодрый голос.

– Чего изволите, Павел Иванович? – неожиданно для себя перешёл на обходительный тон Воробьёв.

– Ты там мёртвые души переписываешь, мне доложили.

– Точно так.

– А знаешь ли, что на меня работаешь?

– Никак нет. Но теперь буду знать!

– Смотри мне, от работы там не отлынивай, пьянствуй поменьше. Скоро приеду за списками.

– Не подведу вашего доверия! – пообещал Миша.

Когда он к вечеру проснулся на кладбищенской скамейке, то не нашёл ни бутылки из-под коньяка, ни фольги от шоколадки.

«Надо с насваем завязывать, – подумалось ему, – а то совсем крыша съедет».

Под богатым каменным надгробием лежал Фёдор Семёнов. При жизни он был сначала подающим большие надежды учёным-математиком, а потом известным в Благозвонске бизнесменом.

Первым его шагом к богатству было мошенничество. Этот способ заработка лёгких денег Семёнов подсмотрел в 1991 году в Ленинграде, где был на защите своей кандидатской диссертации. Какой-то человек, по виду бурят, стоял на Невском проспекте и держал самодельный транспарант с надписью, выполненной на листе ватмана плакатным пером: «В фонд спасения Байкала». У его ног была картонная коробка из-под ботинок, в которой лежала приличная кучка банкнот разного достоинства.

И Фёдор решил перенять опыт этого афериста. Поскольку сам он был гураном (потомки от смешанных браков русских первопоселенцев Забайкалья с местными народностями монголоидной и маньчжурской групп), его можно было принять за бурята. Решив, что для Ленинграда двух сборщиков денег в этот фонд будет многовато, он встал на экологическую вахту в Москве. Он простоял на Красной площади – возле собора Василия Блаженного – полдня и собрал сумму, равную своей месячной зарплате ассистента кафедры. На следующий день к нему подошли крепкие ребята в куртках-кожанках и штанах-трениках и предложили свою крышу, потребовав за это четверть от выручки. Федя согласился. Потом подошёл постовой милиционер и предложил свою и своих сменщиков охрану по такой же таксе. Федя опять согласился.

Так он и стоял три года под двойной охраной, пока не попал под статью о незаконных валютных операциях. На Красной площади, известно, всегда много зарубежных гостей, и многие из них, услышав перевод надписи на Федином транспаранте, делали пожертвования в валютах своих стран. Его повязали возле Лобного места, где он обычно менял доллары, фунты, марки и иены у знакомого валютчика.

Демократия уже шагала по стране, но статью УК РСФСР за незаконные валютные операции ещё не отменили.

Отмотав три года на зоне, а потом ещё два года на химии, Семёнов приобрёл кучу полезных знакомств в уголовном мире. Откинувшись, – извиняюсь, выйдя на свободу, – он осмотрелся в новой уже жизни и убедился, что изменились лишь её формы, а содержание осталось старым. Как и встарь, все начальные капиталы сколачивались преступным путём. Больше всего, из-за малой стартовой затраты, ему понравились уличные лохотроны.

Не владея ловкостью рук, необходимой для игры в напёрстки и три карты, и будучи в прошлом научным работником с учёной степенью, Фёдор организовал беспроигрышную лотерею, в основе которой была теория вероятности, игравшая на руку ведущему. В непрозрачный вращающийся барабан закладывалось 36 целлулоидных мячиков от пинг-понга, шесть раз пронумерованных от 1 до 6. Игроку, заплатившему 100 рублей, предлагалось достать из барабана шесть шариков. Если хотя бы одна цифра повторялась дважды, игроку вручалась газовая зажигалка, трижды – электронная игрушка «Тетрис», четырежды – пылесос, пятижды – цветной телевизор… Счастливчику, доставшему из барабана шесть одинаковых цифр, тут же вручались ключи и технический паспорт от автомобиля «Жигули». По теории вероятности, за день машина могла выпасть приблизительно лишь одному из 10 000 000 игроков.

И хотя шансы выиграть «Жигули» были исчезающе малыми, Фёдор подстраховался и здесь – ключи с вазовским брелоком были настоящие, а техпаспорт – поддельным.

В отличие от остальных лохотронщиков, Семёнов официально зарегистрировал свою беспроигрышную лотерею в городской администрации, ежемесячно отчисляя 10% от прибыли в бюджет Благозвонска на нужды культуры и спорта. Таким образом, он не только обезопасил себя от милиционеров, но даже получил их защиту. Впрочем, помня поговорку про суму и тюрьму, от которых не надо зарекаться, ещё половину от оставшейся прибыли он отдавал в воровской общак.