Владимир Перцов - Для писем и газет

– Хорошо поет, – говорит доярка Полина. – Только немного слишком очень быстровато.

– Разве это поет? – возражает конюх Серега Комин. – Вот я видел в городе индийское кино, там одна баба пела так пела. Кино так и называлось «Баба, которая поет»!

На этом обмен прекращается – рвется пленка. Нижние топают по полу. Остальные – по чем попадут. Продавщица Зина пользуется случаем глянуть, кто там все время сопит прямо ей в ухо. И видит худое лицо, длинную бородку, такие же уши и рога. Видно, толпой внесли чью-то козу. По щекам, несчастного животного катятся большие светлые слезы. Нервную Зину немедленно разбивает паралич, который проходит только к концу фильма. Остаток они досматривают с козой в обнимку.

Тем временем на экране огромный город. Большие машины, дома, огромная реклама индийского чая. На невообразимом рынке два иностранца в громадных фуражках торгуют мандаринами. Слышен характерный акцент… Дальше камера плавно скользит по захламленному заводскому двору, две индуски в ватниках катят железную трубу, голос диктора за кадром: «Вот так, товарищи, кое-где еще воспринимают указание партии об экономии горюче-смазочных материалов». Двор сменяет роскошный номер гостиницы. Злодей Радж соблазняет Зиту красивой жизнью. Зита почти согласна, но собирается что-нибудь спеть. Подлец Радж уговаривает ее сделать это после того . Зита соглашается и говорит: «Тогда я станцую». Все это наблюдает бедный, но честный Бхопал, который почему-то лежит на берегу Урал-реки за пулеметом и строчит по быстро уплывающему мужчине. Эпизод заканчивается непонятно чем, так как аппарат делает: «кррр-хрр-прр!». Мелькают куски перфоленты. С криком: «Свинья ты после этого, Хрюша!» – проскакивает опытный индийский киноартист Буба Кикабидзе. Затем мелькает голый человек с татуировкой во всю спину: «Молодая семья снимет комнату».

Наконец экран гаснет совсем.

Тут поднимается такой топот и свист, что проседает фундамент. Ощущение незабываемое. Когда-то такое же случилось во время фильма «Запах любви», а в соседнем селе как раз шла церковная служба. 12 километров. Так старушки подумали, что именно с таким звуком начинается конец света и бросились врассыпную.

Некоторых потом отлавливали в соседних республиках.

Но вот – все в порядке. На экране короткий миг счастья. Бедный, но честный Бхопал встретил Зиту за ящиками. Поцелуй – две минуты. Причем неугомонная Зита ухитряется спеть. Киномеханик Володя делает на этом стоп-кадр, высовывается из своей будки по пояс и комментирует:

– Смотри, смотри, Галя, как люди делают, а не кричат: «Сперва женись! Сперва женись!»…

Даже в темноте видно, как покраснели все деревенские Гали и учительница Людмила Аркадьевна.

Но – недолго длится человеческое счастье. Зита должна выйти замуж за своего отца, которому она приходится двоюродным братом. Бедный Бхопал хватается за свою честную голову, звучит задушевная индийская песня «Давно не бывал я в Донбассе!». Это в зале проснулся Петр Макарович Ковальчук, член «Общества трезвости» с 1927 года. Имеющий право избирать, но не знающий, как это делается, по той же причине. Увидев на экране красавицу Зиту верхом на священной корове, он вырывается и кричит:

– Бедный Гриша, что с тобой сделали проклятые мичуринцы!

На этом первая серия фактически заканчивается. Так как вместо ночного притона пошла надпись «Анжелика в гостях у Кролика», потом сама Анжелика на фоне поверженного Рейхстага и смена почетного караула у входа в нарсуд Бауманского района.

Наконец надпись «Конец первой серии».

Дальше все запутывается напрочь. Вторая серия начинается титром «Конец фильма». Дальше задом подъезжает машина, из нее выносят бездыханного Раджа. Радж тут же подхватывается и запрыгивает спиной на балкон 19 этажа. И там начинает прощаться с жизнью в обратном порядке. На крики «Сапожник!» из будки высовывается бедный, но честный киномеханик Володя и убеждает всех, что это повтор момента в видеозаписи… И наконец, наступает момент, ради которого все это начиналось: Зита рассказывает Бхопалу, как ее соблазнил и бросил тот, которого в прокате вырезали из первой серии. Вместе со сценой соблазна. Плачет Зита. Плачет бедный, но маниакально честный Бхопал. Плачет Костя Сорокин, он просидел все три часа па полу, пытаясь выплюнуть изо рта чью-то пятку. От речки кричат:

– Уже можно? – и тоже плачут.

Всхлипывает глухая баба Шура – вспомнила первую любовь. Потом вторую… Потом четвертую… Наконец она начинает рыдать и раскачиваться – вспомнила, как она недавно летела на самолете…