Наталья Литвякова - #СтранаОдесса, или Шутки в сторону! Юмор Натальи Викторовны

Четыре раза брала Роза Львовна лучшую корзину. Украшала бывшим халатом мужа. Марк Аркадьевич, конечно, сомневался в этой пользе.

– Но таки пришла Софочка, подруга, – комментировал Семён Григорьич. – И со словами «почему нет, когда – да», изрезала чистейшую махру. Мощная артиллерия, скажу я тебе, Рыжик. Крейсеру не устоять, куда там Марку Аркадьичу!

Четыре раза ходила Розочка на блошиный рынок и пристраивала котят в хорошие руки. «Возьмите задаром, ведь это не те деньги, которых у вас нет, – ловко всучивала одного, – имейте счепотку жалости на своё сердце», – и вот уже второй Черныш обретал хозяев. А с пятым случился казус: Роза Львовна вдруг разглядела за ним будущее, ещё и «красавчик такой, что моя брошь». Вместо рынка притащила домой. Марк Аркадьевич был очень недоволен и сперва врасплохе. Затем три дня мигрени и укор халатом: демонстировались бренные останки. «Таки имею кое-что сказать я в этом доме!» – сообщал, и шёл переписывать завещание в очередной раз.

– Ой, Марек, – закатывала к потолку глаза супруга. – Я импресарио тебе, или где? Шоб ты устраивал тут бенефис! Трижды смеюсь за твой драматический талант!

Роза Львовна взяла пушистика за шкирку:

– Ты лучше посмотри, какой колёр: к счастью, не меньше. А ухи? И как удачно прикинулся мейн-куном! Опять же, по выгодной цене – за так!

Марк Аркадьевич так просто не сдавался. Выдвинул ряд ответных требований касательно меню совместной жизни.

– Та я согласна! Всё равно, лишь бы – да! – скрещивала пальцы за спиной Розочка. И прижимала к груди – теперь уже мейн-куна. («Канадской породы, я вас уверяю!»).

– И на твоём месте, Рыжий, я бы повременил с личной жизнью, – внушал Семён Григорьевич коту на лавочке. – Марк Аркадьич – мущина положительный со всех сторон, но фаберже открутит! Если шо.

– Розочка! Я дико извиняюсь: но, шо таки, за ради бога, происходит в нашем доме? Мы мало едим рыбы? – Марк Аркадьевич стоял в центре зала. Левой рукой придерживает полосатую подтяжку, правой – картинно машет бумажками. На сеточке для волос воинственно сверкнули очки.

– Марек? – отозвалась с дивана больным голосом супруга, вздохнула укоризненно.

– Вот уже битый час я в роли цыганки Азы гадаю телеграммы. Но нет пророка в отечестве, или я не прав? «Буду три дня. Папа». Шо за кредо жизни, стесняюсь спросить? Три дня когда: вчера, сегодня или таки через пять лет? А следом: «Изольда Романовна позже»? Мои двенадцать присяжных, – Марк Аркадьевич сдёрнул очки (вместе с сеточкой) и постучал себя по маковке, – отказываются заседать.

– Тренирует храбрость, – комментировал ситуацию сосед, Семён Григорьич, коту на лавочке у подъезда. – Лучшая защита, Рыжик, – это нападение. Нелегко охранять свой прайд, когда вокруг рыщут хищники. Пусть даже родственники. Ты-то знаешь.

– Мяу! – ответил тот.

– Марек, не думай из себя Ленина, слазь с броневика. Общество уже слышало апрельские тезисы, и посмотри, шо с ним стало, – голос Розочки стал крепчать, она приподнялась на локте. – Тише, прошу тебя. Лето на дворе, и окна – на всю громкость. К чему весь этот спич о фосфоре, ей-богу. Таки папа будет через три дня. Че-рез! Шо тут непонятного?

Марк Аркадьевич молча боролся с сеточкой, вцепившейся в очки насмерть. В сердцах порвал и топнул ногой:

– Папа экономит на предлогах, Марек – отдувайся! Но Изольду Романовну, интересуюсь, когда изволите…

– А маму должен ждать всегда! – перебила Роза Львовна. – Положительно ты прав: на ужин приготовлю карпа! – она откинулась на подушки, – и отойди, пожалуйста, от телевизора, не загораживай мне жизнь.

– Теперь черёд Марк Аркадьича, – заметил рыжему собеседнику Семён Григорьич. – Вытягиваться по струнке.

К подъезду подъехало такси. Хлопнула дверца. Из машины выкатился недовольный пассажир с двумя чемоданами.

– Лев Михалыч прибыл, смотри-ка, – сосед потрепал кота. – Опять пораньше за три дня. Случайно вышло, в пятый таки раз. А Марк Аркадьич снова не готов. Быть сейчас концерту, шоб все так жили!

– Роза Львовна! Имею таки желание сказать вам, шо утро сегодня в очередной раз недоброе. Перестаньте стучать спицами по моим нервам, как сосед по батарее, а слушайте сюда. Давно не брал я в руки ложку. Не то, шобы с боршчом, – с лапшой хотя бы. Когда я согласился на инородное тело в нашем доме, – тут Марк Аркадьевич откашлялся и взял за шкирку котёнка, демонстрируя «тело». – Похоронил халат, две пары новых туфель и мечты на тихую гавань в своей бурной жизни. Взамен вы обещали меню как в лучших рэсторанах. И шо в ответ я вижу, Роза Львовна?