Жесуй Бесдеполь - Красное небо

Кроме того, именно вот из-за таких перемен в настроении, которые у девушки случаются время от времени, других подруг, а тем более друзей у нее нет. Это уже само по себе делает Виолетту особенной. Несмотря на все свое безмерное очарование, приближаться к озорной старшекласснице никто не решается, а потому только она, только Виолетта может обитать рядом с девушкой, в которую и сама, пожалуй, была бы не прочь влюбиться несмотря на все запреты.

– Ну, перестань, – упрашивая, отвечает она девушке. – Ты хоть представляешь, в когда они жили?

– В этом и дело, – сразу отвечает Оливия.

Она тут же теряет сердитый вид, а если точнее, то изначально Виолетта ошиблась и лишь теперь сознает, что девушка говорит с каким-то презрением, с недовольством, будто о чем-то мерзком, словно она вновь рассказывает про того прыщавого девятиклашку, который все время пытается затащить ее на прогулку.

– Ты подумай, – продолжает Оливия, – они войну даже прошли. Чего с ними только не было! А их волнует длина юбки.

Тут же она вспоминает про подол, лежащий на бедрах, опускает глаза, но вдруг застывает.

– Ты чего?

– Ничего, – отмахивается девушка, решив, что спрашивать подругу о длине юбки не стоит. А затем она мысленно возвращается к недостаткам общества, которое так расстраивает буйный нрав, ищущий свободы. – Они будто в клетке живут, ты так не думаешь? Ну вот какая разница… да хоть без юбки я буду ходить. Может, мне нравится. Какое кому дело?

Виолетта улыбается.

– А если вон тот старичок будет тут перед тобой голышом прогуливаться….

– Да и пускай! – с живостью отвечает девушка.

Она говорит так ярко, так горячо и страстно, что подруга мгновенно теряет последние черты шутливого настроения.

– Вот, если мне не хочется смотреть, значит я не буду смотреть! – объясняет Оливия. – А им какое дело? Мне бы не хотелось смотреть на этого старика, ну и я бы не смотрела.

– Но ты же все равно бы его видела.

– А это уже были бы мои проблемы, – не поддается девушка. – Не хочешь видеть голых людей, ну так и сиди дома на здоровье. Книги читай. Там даже если разденется кто-то, то смотреть не придется.

Виолетта не может найти способ переспорить подругу, но чувствует, что он должен быть. Это ощущение манит в глубины мыслей, чтобы откопать еще какое-нибудь возражение, но в итоге разговор приходится оборвать так, оставив его необъясненным, и не законченным, и не открытым.

– Нет! Только не он! – вдруг проговаривает Оливия с ужасом.

Виолетта мгновенно отвлекается от мыслей о споре, немедленно разделяя с подругой тревожное чувство, но еще не зная, что его породило. Затем, проследив за направлением взгляда, она быстро находит справа, возле одного из арочных проходов, смазливого мальчика с каким-то бледным, помятым цветочком в руке.

Юный комсомолец оглядывает двор внимательно и неторопливо, еще не успев добраться до той стороны, где на лавке примостились две очаровательные подруги. Лицо, ставшее плодотворной, богатой почвой для прорастания смачных прыщей, украшенное еще и квадратными, толстыми ободками дедовских очков, отпугивает от юноши других учеников уже не первый год, но несмотря на это, по какой-то одному ему известной причине, щуплый, всеми шпыняемый девятиклассник решился приударить за самой красивой девочкой школы.

Время от времени с Оливией пытался кто-нибудь завязать общение, но это только раньше, а в последние месяца четыре ее никто уже не донимал, кроме этого прыщавого мальчишки. Почему – трудно сказать. Вероятнее всего, никому не хотелось связываться с особой, которая своим вызывающим поведением завоевала недоверие даже учителей. И никто, в общем-то, и не пытался спорить с тем, что ходить по школе в кроссовках, носить странную прическу, спорить с учителями относительно свобод поведения – все это признаки несомненно отклонений в развитии здорового гражданина. А кроме того, никто не хотел связываться с ребенком служащей Кремля, хоть вслух это и нигде не произносилось.

Впрочем, один только этот мерзкий, очкастый и откровенно тупой мальчуган отставать никак не хотел, будто бы мечтал однажды добиться Оливии, во что бы то ни стало. Разумеется, это ей нравилось с каждым разом все меньше, с каждым разом доставляло все больше неудобства, а кроме того начинало уже пугать и злить, и девушка всеми силами давно пыталась избегать встреч, но каждый раз настырная клумба прыщей смотрела откуда-то парой коричневых глаз.

– Да он не подойдет, – пытается Виолетта успокоить девушку. – Ты же не одна. Точно не подойдет.