Константин Чубич - Свадьба в Беляевке

− Итак, дамы и господа, сегодня мы стали свидетелями того, как молодые, поменяв свободу на традиции, возвращаются в наше конституционное пространство уже в качестве мужа и жены! Примите наши собо… пардон, поздравления и скромный подарок.

Он вознёс стодолларовую купюру, как святыню, подошёл к молодым, нанести официальное вручение.

Шокируя хуторян столь щедрым подарком, поздравитель вручил ассигнацию почему-то невесте. С удовольствием поцеловал её в розовую щёчку, пожав лопоухому жениху руку.

− Но это, дорогие граждане и старушки, ещё не всё! − посланник его королевского высочества придал указующему персту восклицательное положение. − Его преосвященство дарует молодым евнуха! − он указал на Фунтика, который на радостях, что не пришлось спасаться бегством, готов был снести даже столь дерзкую шутку товарища.

Близняшки − натуральные блондинки, смеялись, не в силах сдержаться, под напором мощного темперамента непрошеного, но уже столь желанного гостя.

Друзья выпили. Жульдя-Бандя возопил:

− Горько!

Тут, с некоторой заминкой, под балалайку грянул туш. Это было очень забавно, как если бы под балалайку − похоронный марш.

Гармонист Тарзан, который должен был играть с балалайкой дуэтом, виновато улыбался, пытаясь вынуть запавшую басовую кнопку. Справившись, он присоединился, но по причине того, что кнопка запала снова, слышалось монотонное шипение, будто это шипела накопившая на невестку яду Верка Матюхина.

Муся не поспевал за Тарзаном, коему было глубоко наплевать на него и на его балалайку, и мелодия больше походила на парафраз. Зато посредством Муси устранялось шипение, издаваемое гармошкой Тарзана.

Муся − Валентин Мусыгин, жил с Мосей − Веркой Мосиной, в Каюковке. Он в совершенстве знал три-четыре десятка аккордов и считал себя лучшим балалаечником всех времён и народов, хотя общественность с ним этого мнения не разделяла.

У Муси был покатый, как у шимпанзе, лоб, хотя своей конституцией и повадками он более походил на глупую суетливую макаку. Летними вечерами он частенько выл за двором какую-нибудь безысходно-лирическую, прилаживая слова к известным ему аккордам. Мося в тени лавров Муси, пожиравшего её харчи, чувствовала себя генеральшей, беспременно сопровождая его на всех мероприятиях.

Музыкальная дискуссия двух титанов, пожалуй, только вредила, потому что каждый в надежде выделиться лишь гадил хрупкой нежной капризной гармонии.

Среди гармонистов района свирепствовал мор, который в первую очередь выкашивал лучших. Поэтому Тарзан был более востребован и понимал это, что давало ему повод с пренебрежением относиться к балалаечникам и к Мусе в частности.

Жульдя-Бандя, закусив хрустящим ядрёным огурчиком, принял от радушной крестьянки пахнущий дымком кусочек жертвенного кабанчика.

Молодые исполнили свои ритуальные обязанности, но как-то сухо, по-военному, из чего опытному глазу было ясно, что брак не по любви, а из корысти.

Это понимала и Верка Матюхина, сознавая, что её лопоухого прыщавого невеличку сможет полюбить разве что слепая. Она и усердствовала женить Жорку на Татьяне Сильченко, хотя прекрасно знала, что та слаба на передок.

− Братья и сёстры! Наполним шкалики, чарки, штофы, рюмочки, фужерчики, стаканчики, бокальчики, кружечки экологически чистым продуктом! − взывал Жульдя-Бандя, взвалив на себя обязанности тамады, чем обескуражил Дафнию − Веронику Суржикову, имеющую официальный статус.

Дафния была завклубом в Тарасовке и приглашалась на все организованные пьянки, кроме поминальных, конечно же. Она смолоду, около четверти века, вела свадьбы: по одному и тому же сценарию, поэтому всем заранее было известно её очередное слово или действие.

Дафния страдала комплексом неполноценности. Моральные увечья ей приносила буква «р». Восемнадцатая буква кириллицы выходила у неё какая-то недоразвитая и умягчённо-лирическая, какая выходит у каждого второго еврея, не принося, впрочем, последним никакой ущербности.

Взирая на потуги захватчика, Вероника послала вопросительный взгляд Верке Матюхиной, у которой появилась прекрасная возможность оставить её без гонорара, сэкономив сотенную, а это ни много ни мало месячная зарплата.

− …А у меня заместо экологически чистого продукта − обнаковенная самогонка! − улыбаясь, объявил Семён Черезов из Дячек, которого, в совокупности с братом Иваном, называли − братья Карамазовы.