В метро охранница турникетов сидела в своей прозрачной будке в пышном махровом розовом халате, в теплых тапочках-зайчиках в тон банно-домашнему одеянию, с ушками, болтающимися по полу. Перед входом в будку стояла алюминиевая кастрюля с воткнутым в нее кипятильником, а бурлящая вода поднимала со дна большие китайские бигуди с резинкой. Белоснежная косметическая маска на лице и красная, невысокая, с кокардой метрополитеновская шапка, водруженная на еще не ухоженную голову, придавали работнице метро вид участника Венецианского карнавала, вернее, его Винницианского филиала.
– ПрохОдьте, прохОдьте, – добросердечно лепетал уполномоченный московского метрополитена. Начальник турникетов сегодня был в очень хорошем настроении.
Пройдя через распахнувшиеся двери электронной проходной, Терентий поскользнулся на грязной жиже и чуть не упал, но успел ухватиться за старушку-попутчицу. Бабушка, крепко стоя на ногах в блестящих довоенных калошах, проскрипела: «А в наше время за такую грязь расстреляли бы. Хорошее время было!» – и, отцепив пальцы Терентия от своего пальто, пошаркала по скользким ступеням на платформу метро.
Платформа, в отличие от ступенек, была идеально чистая и блестела. По станции метро ездил туда-сюда миниатюрный уборочный автомобиль, на котором сидели, лежали, стояли пятеро таджиков-уборщиков. Когда уборочный агрегат подъезжал к ступенькам, оператор машины резко выкручивал руль, совершая мастерский разворот, а остальные катающиеся искренне весело орали: «С Новюм годомь!» – и машинист, прибавляя газу, уносил свой болид к другому выходу. Там он проделывал такой же трюк, облепившие машину поздравляли вошедших с праздником и спешили нести благую весть о случившемся новолетии вновь вошедшим на другой край платформы.
– И так уже битый час, – пожаловалась крупная женщина в блестящем вечернем зеленом платье. Из-под праздничного наряда выглядывали черные угги с белыми полосками от соли, в руке она держала мегафон, а на голове ее восседала все та же красная метрополитеновская шапка с кокардой. Произнеся это, женщина, слегка раскачивая крупными бедрами и размахивая мегафоном вперед-назад, пошла прочь, напевая песенку: «Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…»
Подошел поезд. Зайдя в вагон, Терентий огляделся. В противоположном углу сидел бомжик, закутавшись в грязную куртку и прикрыв голову капюшоном. По полу катались бутылки от шампанского и пива, валялись использованные петарды, новогодняя мишура, смешавшись с грязью, совсем не радовала. Обожженный черный потолок и кое-где почерневшие окна и стены свидетельствовали о внутривагонном запуске салюта. Вместо объявления станций метро динамики хрипели песню о несчастном босоногом мальчике-сироте и о местах не столь отдаленных. При подъезде к станции песня резко оборвалась, и хриплый мужской голос, принадлежавший, по-видимому, машинисту либо его другу, произнес: «Следующая станция Бибирево, а сейчас я вам такую душевную песню поставлю…» Заиграла мелодия, и хриплый голос машиниста завыл: «Только рюмка водки на столе…» Бомжик проснулся, засуетился, но, поняв, что это песня, а не предложение, нырнул обратно в куртку. Позже динамик заскрежетал снова, и машинист, подобно конферансье в цирке, продекламировал: «А сейчас по заявке Луизы из первого вагона прозвучит песня „Айсберг“. Исполняет заслуженная артистка СССР Алла Пугачева. Подпевает незаслуженная артистка Бибирево Луиза Мишулина!»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.