Демьян Безбедный - Новогодний Апокалипсис

Он полез в карман и достал оттуда мятый листочек.

– Да-а-а, – протянул на выдохе дедушка, – и задал ты мне задачку, ну да ладно, сделаем. Ложись спать, утро вечера мудренее. Вот тебе колокольчик рождественский, захочешь обратно все вернуть – позвони. Ну я пошел, счастливо, Терентий. В Рождество приду, как и положено. А бумагой шампанское не порти, глупо это.

И он полез обратно в телевизор, поправляя длинную красную шубу. Мешок влезать отказывался. Дедушка уперся ногами в рамки телевизора и, кряхтя, затащил его вовнутрь:

– Диагональку побольше купи, старый я, неудобно.

Минут десять Терентий сидел как памятник, без движения и мыслей, и тупо смотрел в телевизор, черный экран которого, как зеркало, покрытое густым слоем пыли, отражал новогоднее дерево в противоположном углу комнаты.

– Разлазались тут Деды Морозы, раскомандовались, – пробурчал Валерьяныч. Встал из-за стола и, разобрав постель, нырнул под пуховое, белоснежное, толстое одеяло и снова захрапел.

«Всероссийский День тишины» наступил для Терентия очень рано – в 8:30 он стоял на ногах, одетый в белую праздничную рубашку, коричневый вельветовый пиджак, синие кримпленовые брюки в рубчик, теплые ботинки для зимней рыбалки, пуховик китайского производства и каштановую ондатровую шапку. «У Люськи, наверное, ночевала», – пробормотал вслух Валерьяныч, схватил коробку с духами и, запихнув ее в карман куртки, вылетел из квартиры. Лифт не работал, и пришлось трусцой сбегать с шестого этажа. В пролете между первым и вторым этажом Терентий встретил бабу Свету – вечно ворчащую бабульку, проживающую всю дневную жизнь на лавочке у подъезда.

– Здравствуй, Терентюшка, – испуганно озираясь, сказала бабушка и, лихо подняв полы пальто, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась к себе на девятый этаж.

– И вам здрасти-и, Светлана Пална, и с Новым годом! – прокричал вслед убегающей бабуле Валерьяныч и, почесав кудрявый затылок, пробормотал: – Странно…

Чуть приоткрытая входная подъездная дверь поддалась с трудом. Навалившись на нее массивным телом, Терентий шагнул на улицу и оказался по колено в снегу. Оглядевшись вокруг, он опять произнес: «Странно». И начал движение в сторону метро. Припаркованные в ряд автомобили спрятались под полутораметровым покровом снега и представляли собой огромные белые холмы. Дорог не было. Вместо них возвышались неровные сугробы, порой достигая высоты с человеческий рост. На тротуарах лежал снежок вровень с железной оградой палисадников, а в самих палисадниках валялись бутылки, использованные петарды, коробки из-под бытовой техники и множество другого новогоднего мусора. Пахло порохом и перегаром.

Медленно шаркая по тротуару, как лыжник, тяжелыми зимними ботинками, Терентий прокладывал колею от дома до метро. После пятнадцатиминутной борьбы с сугробами он прошел только половину пути до станции метро «Отрадное». В лучшие времена Терентьич пробегал эту дистанцию втрое быстрее. Вытерев пот со лба рукавом куртки и оглянувшись, он увидел маленькую сухонькую старушку в сером пуховом платке, в валенках с калошами и с большим пакетом из магазина PRADA За бабушкой пристроился студент с полуторалитровой пластиковой бутылкой отечественного пива, дальше шел местный алкоголик, с гордостью носивший псевдоним «Штопор», впившись взглядом в бутылку и не отставая от учащегося ни на шаг, и замыкала процессию интеллигентная дама в очках и с елкой под мышкой. Отдышавшись, Терентий двинулся дальше, протаптывая большими ботинками тропу к цивилизации. Старушка скрипучим голосом вещала о хорошей жизни в те далекие времена, когда солнце светило ярче, когда был жив ее муж, и они вместе с дочкой ездили отдыхать на юга, когда колбаса стоила 2 рубля 20 копеек и когда дворников расстреливали за такую работу. Штопор преследовал студента и клянчил двести граммов пива на поправку здоровья, студент извинялся и оправдывался, что несет подарок другу на Новый год. А интеллигентка рассказывала, что едет домой после дежурства встречать праздник, а то, что елка казенная, это ничего, все равно там никого не будет до 10 января, а 11-го она ее обязательно вернет. В окне первого этажа свежепостроенного дома появилась ослиная морда, с интересом рассматривающая процессию. Терентий зажмурился и потряс головой. Когда он снова посмотрел туда, в окне было пусто. «Ну и почудится же», – оглядываясь на новостройку, пробормотал Терентий.

Подойдя к входу станции «Отрадное», Терентий остановился и осмотрелся. Горы мусора лежали на не очищенных от снега ступеньках, буква «М» не горела, а слегка потрескивала, иногда извергая искры, в подземном переходе было темно. Штопор присвистнул и произнес: «Апокалипсис какой-то». И подергав за локоть студента, проклянчил: «Нальешь, гимназист? Надо же за это выпить». Бабушка уверенной рукой подвинула временно обомлевших горожан и твердой поступью направилась в подземку. Группа двинулась за ней.