Роберт Манн - Мастер и Мармеладов

– Уилл, поверьте, я не подслушивал, – горячо заговорил И. Ти. Десять Галлонов продолжал неумолимо смотреть на него. – Честно, Уилл, я искал вас и Хельвину, чтоб предупредить о Воланде.

– Как в тот раз… со студенткой?

– Уилл, я никогда не верил ее версии… Думаю, вполне объяснимо, что человеку захотелось снять рубашку или… или…

– Брюки, И. Ти.?

– Или расстегнуть пояс на брюках в жаркий летний день.

– А как насчет холодного зимнего дня, И. Ти.? Когда у вас яйца звенят, как колокола Святой Мэри?

– Возможно, зимой тоже. И я не знаю, что там с вашими яйцами. То есть тогда было лето. Почему вы меня вообще допрашиваете? Я никогда не верил, что вы можете быть замешаны в каких-то грязных фокусах. Я защищал вас! – И. Ти. потирал руки с видом опоздавшего ученика.

– Да нет, я так. Не берите в голову. Просто забудьте об этом, И. Ти.

– Я проходил мимо совершенно случайно в тот момент, когда студентка вырывалась из вашего кабинета. Потом я помог вас оправдать.

– Да бросьте, – пробормотал Десять Галлонов.

Воцарилось молчание, продлившееся целую минуту. Десять Галлонов сдвинул шляпу с бровей на затылок.

– Кто такой Воланд?

– Он… – И. Ти. придвинулся ближе. – Он часть той силы, которая вечно хочет зла и вечно совершает благо.

Они молча вперились друг в друга. Безмолвный поединок взглядов продолжался, наверное, еще минуту. Наконец Салли посмотрел на пол и надвинул шляпу так низко, что из-под нее стали видны только блеснувшие в усмешке сломанные передние зубы. Он заговорил:

– Вы говорите о Демократической партии?

– Уилл, боюсь, что будет плач и скрежет зубов за то, что сделали с Мармеладовым!

– И. Ти., вы слышали эту ерунду, что он говорит о своей книге? Что-то о величайшем открытии в истории западной цивилизации. Пришествие Ильи-пророка в огненной колеснице. Этот человек чокнутый. Религиозный фанатик.

– Вы читали рукопись? – спросил И. Ти.

– Нет. А вы?

– Нет еще, но я не собирался голосовать против него.

Оба уставились на пол. Наконец Десять Галлонов нарушил молчание:

– И. Ти., вы бы прислушались к тому, что рассказывали о нем Хельвина и Хельга. Он сам рубит сук, на котором сидит.

– Да что вы говорите? И как это? Пытался соблазнить чужую жену или свою студентку? – поинтересовался И. Ти.

– Вы что, на меня намекаете? Вы на что намекаете? Убирайтесь вон из моего офиса! – распалился Салли.

В этот момент И. Ти. услышал на лестнице шаги, а потом и пулеметную очередь болтовни Хельвины. Десять Галлонов быстро скользнул в свои джинсы и сапоги. И. Ти. шагнул в коридор и увидел Хельвину в сопровождении двух охранниц. Это были дюжие дамы. Пистолеты в кобурах покачивалась на их широких, тяжелых бедрах.

– Доктор Пух? На вас поступила жалоба. Вы должны проследовать за нами.

В течение нескольких минут И. Ти. снова был заключен в наручники и увезен в полицейский участок. Сирены отчаянно выли, красный и голубой свет мигалок чертил небо. Кортеж из трех студентов на велосипедах следовал за машиной, в которой увозили И. Ти. Студенты махали И. Ти. через стекло машины на каждом светофоре. По кампусу в течение нескольких минут распространился слух, что И. Ти. бежал из тюрьмы и был снова водворен туда полицией.

До сих пор я излагал события, известные мне со слов И. Ти., и дополнял свой рассказ деталями, добытыми из других источников. Но в тот вечер, когда И. Ти. арестовали еще раз, я имел честь быть непосредственным свидетелем и участником развернувшихся событий.

Было уже около одиннадцати вечера. Я сидел на крыльце, приканчивал ящик пива и слушал кваканье лягушек на соседнем болоте, когда внезапно зазвонил телефон. Это был И. Ти.

– Гейб, Гейб, послушайте! Не знаю даже, как вам сказать, но я звоню из тюряги…

– Из тюрьмы? – Я весь день провел дома и еще ничего не знал о драматических событиях, развернувшихся в колледже.

– Гейб, послушайте, мой брат в Техасе внес за меня залог. Не могли бы вы взять мою машину и забрать меня отсюда? Моя машина стоит около корпуса Гримма.

Я часто подвозил И. Ти. на его «кадиллаке», поэтому у меня были свои ключи на всякий случай. И. Ти. не очень-то ладил со всякими механизмами и прочими материальными объектами реального мира, а потому его вполне устраивало, если за рулем сидел кто-то другой. Старый «кадиллак», по всей вероятности, ни разу не ездил быстрее пятидесяти миль в час с тех пор, как был подарен И. Ти. его братом. Я добрался до машины на велосипеде, а потом направился в тюрьму.