Илья Букреев - Двойник

Каждое новое воспоминание помогало Волу изловчиться в переписке. Мишка предупредил, что самое страшное в интернет знакомствах – это слово «Ясно.», которое трактуется, как «Шел бы ты нахрен, да поскорее потому, что, бросив переписку сейчас, я выставлю себя безразличной сукой, коей, впрочем, являюсь, но усердно скрываю. Следующее сообщение можешь не посылать. Едва ли дождешься ответа. Ведь я буду общаться с мужиками с фантазией, в отличии от некоторых! Под некоторыми я имею ввиду тебя! Не мужик! Ах, ах, настоящих мужчин уже нет…». Поэтому Вол, наморщив лоб, пытался выдавать оригинальность, блуждая по извилинам посредственности в алкогольном кумаре.

– Извините, пожалуйста, что подошел к вам. Меня Леха зовут. Я сам из Алейска буду.

Вол оторвал глаза от экрана и увидел тощего мужичишку в распахнутой куртке поверх выцветшей майки. Лицо его было таково, словно младенец крепко попил лет двадцать пять, трудясь на приисках. На бритую лысину со лба расходились волнами глубокие морщины, оттого что Леха постоянно поднимал брови.

Вол взглянул на часы. Три часа. Выходит, за перепиской улетело почти полтора. Кроме него за столом остался лишь Мишка, но и тот на держался исключительно на волевом желании продолжать сиесту. Леха пожал обоим руки и продолжил стоять у стола. Прикинув, что от эдакого ханыги опасности не много, Вол устало промотал беседу с Машкой и признался себе, что приехать к ней сейчас едва ли получится, однако, задел безусловно положен. «Однако ж нагородил…» – чесал щетину Вол, читая, ударные комплименты, помню – не забуду никогда, отдельно выделялась сочиненная карьера пилота дальней авиации, настолько принципиального, что, он не смирился с тем как разбазаривали его родную часть и подал рапорт. От некоторых пассажей Вол смеялся в голос.

– Я сам алейский. Лехой звать. Вы извините, мужики, конечно.

Между телефоном и глазами Вола появилась затёртая пятерня. Поздоровавшись снова, Вол спряла гаджет в карман и недовольно уставился на Леху. Тот в свою очередь, малость покачиваясь, отображал в лице невинность, на какую, конечно, способно лицо мужика за сорок. Мишка рукой предложил гостю присесть. Леха сел с краю и поставил на угол стакан с пивом.

– Ты чего подошел-то? – спросил Мишка.

С виноватым лицом крестьянского интеллигента Леха поднялся и протягивая руку Мишке сказал:

– Леха! Сам я алейский… Вы не подумайте, что я какой-то гад, я Леха…

– Да садись ты, – сказал Мишка и вновь пожав Лехину руку, усадил его на лавку.

– Мишка, блин, нахрен? – шикнул Вол.

– А можно, да? Вы извините, я нормальный, не какой-то… – насупившись сказал Леха и пригубил пива, как вдруг поднялся: – Алейский я…

– Ты уже десятый раз знакомишься, – отрезал Мишка и усилием посадил на лавку. – Пей, отдыхай, это общее место. Сидеть можно везде, где свободно, если ты не любитель залупится. Без неприятностей давай.

– Да, я нормальный, с Алейска приехал… – объяснял Леха.

– Слушай, – сердито сказал Вол, – сел – сиди, выпивай, мы тут своей кампанией отдыхаем. Понятно?

Он подсел к Мишке и достал телефон, чтобы показать фотоальбом Машки, дабы заработать пацанское одобрение.

– Работали на земле всю жизнь… – с энтузиазмом обратился Леха к Волу и Мишке, но увидев их полнейшее безразличие, поник и продолжил как бы сам с собой. – Теперь в колхозе работы нет, пришлось в центр податься. Раньше силы были, а потом никому… Мать схоронил, а за дом выручил гроши. На первое время в городе едва… Пенсии тысяча семьсот рублей. Ну, как теперь?

– Сколько тебе? – Мишка краем уха услышал последнюю фразу.

– Тридцать девятый идет, – послушно, как на экзамене, ответил Леха.

– Служил говоришь? – в Мишкиной голове сходилась цепочка.

– Да, в мотострелках, – ответил Леха.

– Тебе не насрать, что он там делал? – недовольно сказал Вол. – Не отвяжемся же.

– Погоди, – отмахнулся Мишка, затем пораскинув спросил: – В первой принимал участие?

– Не успел. Во второй, – с тем же послушанием ответил Леха.

Мишкины глаза округлились, и он протянул Лехе руку. Вол потянул Мишку за рукав.

– Бомжара какой-то. Чего ты его слушаешь? – шикнул Вол

– Он ветеран, понимаешь? Ветеран! – ответил Мишка, злобно поглядев на руку Вола.

– Алейский я, Лехой кличут, – с радостью представился Леха.

– Знаю я, знаю… – с тяжелым сердцем сказал ему Мишка. – Можно было сразу догадаться…

Леха сызнова повторил историю с переездом, и Мишка слушал со вниманием. Подобной перемены в приятеле Вол уразуметь был решительно не способен.