Елена Сомова - Белая ладья. Или Рюмки-неваляшки, полные бархата

Отец Эллады Бонифациевны был комсоргом, он был из людей избранных, всегда голову держал прямо на говорящего, без увиливаний и отвода глаз в сторону, за это и был избран позже еще и в секретари обкома комсомола. Дух Марсельезы веял вокруг маленькой Эллады, когда она собирала башню из кубиков в нежном возрасте. Партия и комсомол пришли в жизнь народа на смену религии, уничтоженной требованиями красной идеологии. Любые преобразования кровавы, оттого что человек, не желая сопротивления, желая оставаться в своём гнезде и плести своё счастье, подвергаясь волне безумия политиков, становится игрушкой в их руках. Комсомольские и партийные активисты, эти беспрестанные говорилки, ощущая себя мессиями, пришедшими просвещать туземцев, почувствовали жилу собственного комфорта, и выигрышные фанты всеобщей любви и понимания бросали в свои корзины. Эти корзины разрастались их содержимым, и так возникли банки и золото партии.

Что эти чужеземные когорты

Сделали б законом для нас!

Кого эти руки наемников

Сразили б? Наших отважных воинов!

И гнусные деспоты стали бы

Хозяевами наших судеб!

Дед Эллады Бонифациевны со стороны отца, Кристофор Самоигнатьевич, занимался отбором активистов на строительство Байкало-Амурской магистрали, где в расход шли и молодость и страсть, а оставалась лишь вера в новую светлую жизнь. Сознание человека времени преобразований было нацелено на победу, потому что, согласно логике бытия, победитель получает в конце игры всё: внимание, свет рамп, свободную и безбедную жизнь. Бывают, конечно, и отступления от логики, когда победитель, добившись ведомой победы, уходит от всех, – не из-за скромности, а из чёткого осознания исполненного им долга. И привыкнув строить новый мир будущего, изобретает снова такое строительство на другой социальной почве. Но этим часто пользуются клоуны-политиканы, тасуя факты по-своему, себе в угоду. Слаб человек. Сильный в борьбе за свои идеалы идёт на смерть и ведёт за собой вереницу тех, что послабее. Сначала сильный верит в свои высокие идеалы, но дорвавшись до кормушки политиков, преображается его действительная сущность, и сильный начинает принимать привычки крокодилов от политики, хватать в своё гнездо больше и мягче, уже не думая о своих идеалах, о миллионах слабых, теряя их на своём пути, давя, как блох чужие жизни. Позже уцелевшее человечество с уважением и замиранием сердец от страха перед телеэкранами или перед документальными фактами, читают между строк:

«Люди ли шли на смерть? Смертны ли они?..», —

и начинают изучать жизнь предков как исторический факт бытия.

Во время игры на старом пианино Бонифация Кристофоровича Эллада Бонифациевна вспоминала лихую молодость, студенческую «картошку» и поцелуи второкурсника, у которого брат уехал жить во Францию.

«Мы уедем вместе с тобой, Элладушка! Мы будем счастливы и свободны от всего! Главное – от экзаменов! Мы будем сами себе хозяева, сладкая девочка моя!», – шептал студент Георгий по кличке Победоносец, активно тиская раскрасневшуюся Элладу в кулуарах студенческого театра. В облачках сахарной ваты текло милое студенческое время.

«Главное, чтобы наши родители были согласны!»

«Мои не будут против, а твои?»

«Что ты, лапушка моя! Мои родители очень чуткие люди».

Ах, как заливаются соловьи гимнами Гименею!

Мы слышим соловьиные ноты в стихах классиков, человеческие сердца откликаются многоголосьям птичьих концертов за окнами. Прекрасное рождается в мгновения счастья, когда сердце и солнце сливаются в одно…

…и везде сидят почемучки соседских глаз, как воробьи под ветками, с которых соловьи, подняв головы и клювы, дарят небесам свои звуковые шедевры. Эти «почемучки» могут разрушить счастье, но могут и укрепить его, а доброе отношение к ним – это половина успеха.

Человек обречен быть зеркалом эпохи, отражать и хорошее и плохое, и хорошо, когда концентрируется больше доброго и хорошего, – это залог счастья.

Что остаётся с человеком на всю жизнь? Не взлёты и падения на экзаменах, не попытки приобщения к разным конфессиям и опыт вращения в них, нет – аромат любви. Экзамен жизни, за который платишь судьбой. Хорошо, когда своей. Плохо, когда твоей судьбой расплачиваются любители щедрых победоносных ягодно-грибных корзин славы. Такие жрут плоды чужого счастья, навеки потеряв своё, судорожно шарят они в сумеречных уголках своей судьбы, а находят останки чужого сгоревшего счастья, материализованного в стопки лекций, в которые вложена страсть к самоидентификации.