Макс Фетт - 3:30

– Помощи от тебя – обосраться, – ответил я и положил трубку.

Электронный циферблат показывал ярко-красные «2» и «0».

– Наконец-то, – слишком громко выдал я и замер. Соседи были заняты ненавистью друг к другу.

Лифт замедлился. Не переставая смотреть на циферблат, неосознанно сжал края посылки, оставив на ней несколько вмятин.

«Они сами знали, на что шли, когда заказывали доставку за доллар», – подумал я.

Ноль сменился двойкой. И все бы ничего, обыкновенная ошибка системы, но смущало, что кнопка «22» на панели отсутствовала в принципе.

Двери распахнулись. Перед нами предстал погруженный в темноту зал, и судя по эху электронного голоса – пустой. Детектив сделал пять уверенных шагов по тусклой дорожке света, исходящей от лампы лифта, и осмотрелся. Чуть левее выкатился толстяк, почесывая лысый пяточек на макушке. Ни к одному из них примыкать не хотелось. Быть обруганным стариком с металлическим протезом или до смерти замученным толстяком – выбор так себе. Подтянув ремень, я встал в центре.

Электронный голос оповестил пассажиров о спуске. Мы оглянулись и перед тем как двери лифта закрылись, отрезая единственный источник света, в проеме блеснул хитрый взгляд сиделки.

– Дрянь! – закричал толстяк, на полной скорости врезавшись в двери. – Открой! – пухлые кулаки задолбили по металлу. – Дай только выбраться… – заглотнул воздуха, – и тебе самой… коляска по… понадобится! Ты хоть понимаешь, кого ты кинула? Вернись и открой… сука… – тут он неожиданно затих. – Ин…

Я стоял, как вкопанный, прижимая посылку к груди и пытаясь понять, что происходит. Где-то рядом на последних издыханиях хрипел старик, стуча по груди и гремя в коляске, пытаясь дотянуться до заднего кармашка.

Тут же моя личность разделилась на два фронта, возглавляемых совестью и здравым смыслом. По мнению первой, толстяку необходимо было помочь. Ведь он человек – живое существо. Но по мнению второго он был редкостным уродом, и если даже спасти его, то сто процентов он засудит за оказание медицинской помощи без лицензии врача. Я сделаю одолжение роду человеческому, если не пошевелюсь.

То время, пока я, как Фемида на весах решал судьбу человека, толстяк затихал, катясь по границе между жизнью и смертью. В конце концов совесть влепила мне и здравому смыслу подзатыльники, взяв ситуацию под командование. Ноги самом собой шагнули вперед. Осторожно подступая на звуки обрывистых вздохов, в кромешной тьме я на ощупь отыскал коляску. Ухватившись за пропитанную по́том кожаную спинку и заякнувшись, что все утро проведу в душе, нашел кармашек, из которого сиделка доставала ингалятор. Различных таблеток и микстур, там было до жопы и плюсом внутри стоял лютый холод. Пальцы быстро онемели.

– Мужик, не помирай! Я сейчас найду что-нибудь, – убеждал я, пока рылся среди лекарств. Дебильная ночь. Хуже той, где в клубе я одновременно подцепил и девочку, и герпес в одной обертке с короткой юбкой.

– Он мертв, – прокуренным голосом заключил детектив. Я остановился и прислушался. Толстяк больше не двигался.

Не знаю, сколько просидел на коленях с посылкой в руках. Если в лифте время лениво, но переваливалось с одной минуты на другую, то здесь оно просто исчезло. Не существовало тогда, сейчас или потом. Вместо них командовала бесконечная пустота.

Эхо тяжелых шагов детектива волнами расплывались по залу, постепенно отдаляясь куда-то вглубь. Я обернулся и увидел вдалеке прямоугольник белого света, к которому двигался старик, попутно щелкая зажигалкой.

– Смотри, дверь, – сказал я толстяку, держа его охладевшую руку.

Поднявшись, сунул посылку подмышку и не торопливо зашагал вперед. Сил почти не осталось. Еще бы. Не спать двадцать часов, пережить за них весь этот бред и не свихнуться.

«Черт возьми, да меня теперь ничего не возьмет», – подумал я, хмыкнув.

Передо мной шел детектив, куря сигарету. Дым раздирал ноздри и горло, а от кашля казалось, что легкие вот-вот вылетят. Пока отмахивался, не заметил, как оказался перед дверь из белого света. Завоняло спиртом и по́том, прямо, как от толстяка. Или моя одежда пропахла им. Свет не проникал в зал, как лампа из лифта, а просто чистым прямоугольником занимал часть темноты.

– Детектив туда ушел? – спросил я у пустоты.

Я поднял кисть и медленно вонзил пальцы в свет. Почувствовал странный холод, хотя обычно свет теплый. Или нет? Погрузился по локоть, потом по плечо, и вот уже миллиметры отделяли мое лицо от того, что скрывалось там. Глубоко вздохнул и шагнул внутрь.